Читать книгу - "Гафт и Остроумова. История любви - Михаил Александрович Захарчук"

Виталий Вульф, известный еще и как автор и ведущий телевизионной программы «Мой серебряный шар». То есть сошлись три «волка»: в названии пьесы, в ее переводчике, в ее главном действующем лице. Странно, однако, что Валентин Иосифович, с его зорким орлиным взглядом на подобные совпадения, прошел мимо «трех волков». Хотя, с другой стороны, Виталий Яковлевич вспоминал: «Валя Гафт поливал мой «Шар» последними словами. Я так и не понял причину». Причина, на самом деле, лежит на поверхности. С дикцией Вульфа можно было выступать только на отечественном телевидении. Нигде более в мире подобные вербальные «шероховатости» невозможны. А Гафт в своем творчестве всегда придерживается принципа: «Эпиграмма должна быть острой, честной, но с сильным преувеличением какой-то черты человека. Причем она пишется только на талантливого человека, неудачника грех высмеивать».

В том же 1986 году Валентин Иосифович участвовал в юбилейном спектакле «Дилетанты», целиком посвященном 30-летнему юбилею театра. За четыре года – одна стоящая репертуарная работа и игра в капустнике, – согласимся, не самая плодотворная пора для уже ведущего актера «Современника». Недоброжелатели стали поговаривать, что «Гафт иссяк», что у него затяжной кризис, из которого актеру уже не выбраться. То, что на киноэкране за означенный период Валентин Иосифович сыграл более десятка ролей, никого не интересовало. Злопыхатели потирали руки, злорадствуя над невостребованностью актера именно в театре. И когда злоречивые пересуды достигли некоего апогея, Гафт нанес недругам и маловерам некрасовский «удар искросыпительный, удар зубодробительный, удар скуловорот». Он блестяще сыграл Бостона Уркунчиева – одного из ключевых персонажей романа Чингиза Айтматова «Плаха» в постановке Галины Волчек.

Валентин Иосифович создал пронзительный образ честного колхозника, лучшего чабана в ауле. Передовик производства, он вырос в жутких лишениях. Рано лишился матери, будучи самым младшим в семье. Однако трудности и невзгоды не сломили этого мужественного человека. Всегда полагаясь на здравый смысл, он искренне верил, что правда – на стороне справедливости. Но это оказалось не так. У Бостона был друг и сослуживец Эрназар. Когда они вместе перегоняли скот за перевал, друг попал в ледниковую трещину. Все попытки Бостона спасти товарища оказались безуспешными: тот вмерз в толщу льда. Через полгода, уже на смертном одре, жена Бостона просила его не оставлять Гулюмкан – жену Эрназара, свояченицу. Он выполнил просьбу жены. Дети от первых браков выросли, а в новом судьба подарила Бостону и Гулюмкан сына Кенджеша. И кто мог предположить, что жестокая судьба поднесет второе потрясение, трагичнее предыдущего.

Полный антипод Уркунчиева – скандалист, тунеядец и пьяница Базарбай. Он стал виновником пропажи маленьких волчат, родители которых то и дело возвращались в подворье Бостона в надежде отыскать свое потомство. Подлый Базарбай продал волчат и пропивал шальные деньги, а волки терзали Бостона. Ничего не оставалось, как их уничтожить. Тем более что среди людей пошел слух: волчья пара – Акбара и Ташчайнар – нападает на людей. Самца Бостон убил. Акбара сбежала и через некоторое время похитила сына Уркунчиева. В итоге погибают и волчица, и ребенок. С помутневшим от горя рассудком, Бостон убивает Базарбая. А придя в себя, сдается властям. Спектакль заканчивается полифоничной и емкой фразой, определяющей нравственную позицию человека и его основополагающие жизненные устремления: «Мы в ответе за все, что натворили на этой земле». В этой по-своему этапной работе Гафт продемонстрировал всем, включая самого себя, не просто расхожую истину о собственном порохе, не отсыревшем в его пороховнице, а практически безграничные творческие возможности. Ему оказались подвластны не только рафинированные персонажи из зарубежных традиционных спектаклей, но и обыкновенный чабан из далекого киргизского аула.

Уже в следующем году Валентин Иосифович феерически закрепил собственный успех в «Плахе», сыграв главную роль Рахлина в спектакле «Кот домашний средней пушистости» В. Войновича и Г. Горина, режиссер Игорь Кваша. Великолепная получилась комедия, где Гафт попросту роскошествовал, купался в предложенном материале, изобиловавшем изречениями, типа: «Еврей в умеренном количестве – полезный элемент общества». Хотя, кто читал саму повесть, «Шапка» Войновича, согласится, что это не самое могучее сатирическое произведение «пламенного диссидента» и «неутомимого борца с советской властью». Авторскую инсценировку «Шапки» художественный совет отверг самым решительным образом. Там и близко не наблюдалось коллизий для сцены. А вещь уже была заявлена в репертуарных планах как «остросюжетная и на злобу дня». Так называемые «перестройка и гласность» набирали обороты. Подвергать осмеянию все советское, а уж тем более советских писателей, считалось «трендовым шиком». Словом, войновическую «Шапку» надо было для сцены спасать, и это с блеском проделал Григорий Израилевич Горин. Из вялой, почти плакатной повести он соорудил динамичную и увлекательную пьесу. За ее постановку взялся Игорь Кваша, который всю жизнь выполнял в «Современнике» роль силы быстрого реагирования или палочки-выручалочки.

Если говорить серьезно, перед нами почти классический пример того, как творческий театральный коллектив, получив изначально только наметки на пьесу, мобилизует все свои усилия и добивается успеха. «Кота домашнего средней пушистости» публика многие годы смотрела с неподдельным удовольствием. Возможно, и потому, что борьба маленького человека за шапку превращалась на сцене в борьбу против унижения человеческой личности, за ее достоинство. Но и не в последнюю очередь потому, что Валентин Иосифович Гафт, что называется, выложился в спектакле по полной.

В портовом городе Англии проживает, мягко говоря, странноватая женщина Рахель. Она – старая дева и живет с братом, тоже холостяком. Не сказать, чтобы они между собой враждовали, но спорят до хрипоты часто. А вообще-то живут всяк по-своему. Рахель любит копаться в домашних предметах, Саймон всегда ищет приключений на свою… Короче, он жуткий непоседа. Но однажды в доме брата и сестры появляется нежданный гость из далекого Иерусалима – соломенный вдовец Элизер, а проще – Лейзер. И вся их размеренная жизнь, пусть и скучная, но такая привычная, летит вверх тормашками. Этот мрачный, даже печальный, зато всегда жестко ироничный человек взрывает их быт, их понимание жизненных реалий. Они вдруг, каждый по отдельности и все вместе, задумываются о том, что их время уже ушло. Ушло безвозвратно, а значит, ни на какое счастье уже рассчитывать нельзя…

Разумеется, я грубо и весьма схематично пересказал, пьесу еврейского драматурга Йосефа Бар-Йосефа «Трудные люди» (перевод с иврита – Светлана Шенбрунн). Поставила этот предельно камерный спектакль Галина Волчек. Ассистировал ей Александр Савостьянов. Художественное оформление – Мария Рыбасова, композитор – Моисей Вайнберг. В ролях: Рахель – Лея Голд, или просто Рахель – Лия Ахеджакова, Меер – Шимон Голд, или Саймон – Игорь Кваша, Элиэзер Вайнгартен, или Лейзер – Валентин Гафт, Бени Альтер – Александр Олешко. Собственно, я и выбрал из огромной