Читать книгу - "Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский"

распоряжениях СНУ. Интересно, что на местах рабочие стали кое-где по своей инициативе проявлять хозяйскую заботу о продовольствии еще до того, как правительство успело дать какие-либо указания. Так, в Выборге сразу же, как только произошла революция, местная «центральная организация рабочих» и штаб Красной гвардии распорядились, чтобы везде были избраны революционные комитеты, которые должны были взять в свои руки власть и следить за тем, чтобы не допускалось никаких злоупотреблений в отношении продовольственных запасов и общественной собственности. 3 февраля правительство распорядилось произвести новую инвентаризацию, так как были обнаружены тайные склады продовольствия. В Таммерфорсе был найден склад мяса — около 350 тонн солонины, в Луопиоисе (близ Таммерфорса) склад хлеба в 500 тонн, в Або — большой склад продовольствия и спиртных напитков, помещавшийся... в здании суда.

Там, где хлеб еще был не обмолочен, революционные органы принимали меры к обмолоту. Например, Нюландский губернский совет народных уполномоченных обратился ко всем социал-демократическим комитетам и организациям губернии с призывом взять продовольственное дело под свой контроль, и: г. частности — добиться обмолота всего хлеба, а если хозяева будут отказываться это сделать, произвести обмолот за их счет.

Чтобы увеличить количество продовольственного хлеба, правительству пришлось санкционировать использование для продовольствия части семенного зерна и части овса, предназначенного для корма скоту. Были приняты меры для более равномерного распределения хлеба: из тех общин, где хлеба было больше, часть его передавалась в те, где его было совсем мало. Для устранения неравенства в снабжении с 1 апреля на карточную систему были переведены хозяйства, до этого находившиеся на самообеспечении; раньше им при инвентаризации оставлялась известная часть хлеба для личного потребления, теперь же хлеб забирался и выдавался по карточкам.

Были взяты на учет и реквизированы все запасы картофеля; для потребления оставлялось по литру картофеля в сутки на человека; семенной картофель распределялся между общинами, нуждающимися в нем. 4 марта были введены ограничения в столовых и ресторанах: на одного человека должно было отпускаться не больше двух блюд, причем масло и сыр не могли подаваться в дополнение к мясным блюдам. Заботясь о том, чтобы трудящиеся могли покупать для детей молоко, правительство установило на него предельную цену, дороже которой оно не могло продаваться.

В каждой губернии продовольственным снабжением ведал назначенный социал-демократической организацией и утвержденный СНУ комитет из трех человек, которому подчинялись местные продовольственные комиссии. Последние должны были назначаться местными комитетами социал-демократической партии. Однако первое время продолжали существовать продовольственные комиссии, созданные еще при Свинхувуде и нередко состоявшие в основном из буржуазии, защищавшей, естественно, отнюдь не интересы рабочих. 11 февраля правительство призвало рабочих обеспечить в продовольственных комиссиях преобладающее влияние рабочих. Это было сделано не без сопротивления буржуазии. В Выборге, например, буржуазные члены продовольственной комиссии отказались предоставить большинство рабочим. Тогда рабочим пришлось доказать, что власть все-таки у них: буржуа были отстранены. В Гельсингфорсе продовольственная комиссия была освобождена от буржуазных членов 23 февраля.

Революционное правительство приняло срочные меры и для закупки и ввоза хлеба из России. Советское правительство во всем пошло навстречу, и начавшееся вскоре поступление хлеба из России ослабило остроту продовольственного кризиса в революционной Финляндии. СНУ попытался получить продовольствие из США. 17 февраля Такой и Сирола вели в Петрограде переговоры с американским послом Френсисом о том, чтобы хлеб, закупленный Финляндией в США еще в 1917 г., был направлен не белофиннам, а через посредство Норвегии и Швеции в красную Финляндию. Разумеется, ничего из этих переговоров не вышло.

Таким образом, революционная власть не обманула надежд голодавших людей: она действительно взяла на учет все имевшееся в наличии продовольствие, не останавливаясь перед обысками в домах буржуа, приняла меры для закупок хлеба за границей, покончила, насколько это было в ее силах, с бесхозяйственным отношением к необмолоченному хлебу и с излишествами состоятельных слоев, ввела строгое централизованное распределение продовольствия по карточкам, позаботилась о детях бедняков. Буржуазии предоставлялся такой же паек, как и рабочим.

Следующим большим и уже давно стоявшим на повестке дня вопросом был вопрос об освобождении свыше сотни тысяч деревенских бедняков — мелких арендаторов от власти владельцев земли. Революция сразу дала торппарям и бобылям то, за что они боролись и о чем мечтали столетия. 31 января они были объявлены не зависимыми от своих хозяев. В законе говорилось, что торппари и бобыли могли отныне «без арендной платы беспрепятственно обрабатывать участки, на которых они до сих пор жили, и владеть этими участками со всеми относящимися к ним выгодами». Это сделало торппарей и бобылей опорой революции в деревне, укрепив союз между пролетариатом и беднейшим крестьянством. Вдобавок эта мера должна была привести и к некоторому уменьшению безработицы, так как часть безработных могла быть занята на обработке земли хозяев, прежде обходившихся за счет труда торппарей.

Однако этот закон не представлял собой радикального решения аграрного вопроса. Уничтожались лишь пережитки феодализма, капиталистическая же собственность на землю и неравномерное распределение земли сохранялись. У крупных землевладельцев оставалась вся не отданная в аренду земля, т. е. они и после этого владели большим количеством лучшей земли (СНУ потом лишь в некоторых случаях национализировал землю акционерных обществ — например, землю акционерного общества «Стениус»). Мелкие же арендаторы получили в собственность лишь ту землю, которую они арендовали, т. е. они превращались в крестьян самостоятельных, но малоземельных, заведомо обреченных на прозябание в бедности. Малоземельным же крестьянам, бывшим и до этого самостоятельными, вообще не дали дополнительно земли, а ее не хватало и им. Что касается такой категории сельского населения, как батраки, которые до этого земли не имели, то наделение их землей не предусматривалось, они должны были оставаться наемными рабочими крупных землевладельцев. Еще Маркс отмечал, что «социальная революция серьезно должна начаться с самых основ, то есть с земельной собственности». Он же писал, что для того, чтобы пролетариат «имел хоть какие-нибудь шансы на победу, он должен быть в состоянии mutatis mutandis сделать для крестьян непосредственно по меньшей мере столько же, сколько французская буржуазия во время своей революции сделала для тогдашнего французского крестьянина». Финляндская революция не приняла решительных мер для радикального преобразования в этой области и для завоевания малоземельного и среднего крестьянства, ограничившись привлечением на свою сторону лишь части крестьянства — торппарей и бобылей. Этим она ослабила себя и невольно усилила своего врага. Массы были в некоторых случаях революционнее правительства. Так, в манифесте рабочих организаций и штаба Красной гвардии Выборга выдвигалось требование о наделении землей безземельного крестьянства за счет конфискации имений крупных землевладельцев и об удовлетворении нужд малоземельных крестьян.

Правда, правительством