Читать книгу - "Динозавры против млекопитающих. История соперничества, которая не закончилась до сих пор - Юрий Александрович Угольников"

проблемы пересыхания им особо не грозили и не грозят. Они могли и

не таскать своих детенышей на себе и вообще не утруждаться особой

заботой. Архозавры, например, как я уже не раз повторял, могут

удовлетвориться созданием оптимальной температуры в инкубаторе

системы «мусорная куча», в которую откладывают яйца, и заняться

простой охраной этой кучи (так, повторю, поступают аллигаторы и

сорные куры). Лепидозавры обходятся в большинстве своем еще более

простым вариантом: зарыли яйца и не тревожатся. Млекопитающие, точнее их предки, как и «завры», усовершенствовали легкие и

кровообращение, избавились от облигатной связи с водоемами, но

унаследовали от амфибий влажную кожу, богатую железами, и почки, требующие огромного количества жидкости. Почему их эволюция

пошла именно этим путем, я попробую объяснить позже, пока же нам

важен сам факт этого наследования.

Да, если я сказал – унаследовали от амфибий, то и «конкурирующая

фирма» – иными словами, все те же «завры» – не изобрела свою

повышенную чешуйчатость с нуля. Это сегодняшние, уже

основательно эволюционировавшие земноводные характеризуются

нулевой чешуйчатостью, а у древних амфибий кожа еще долгое время

оставалась покрытой чешуей. В каменноугольный период, с его

чудовищным по нынешним скромным меркам содержанием кислорода

в атмосфере, в кожном дыхании не было никакого особенного толка: даже примитивные легкие древнейших протожабцов[64] извлекали из

этой атмосферы кислород в достаточном количестве, благо было что

извлекать. Вопрос о понижении уровня чешуйчатости встал перед

амфибиями позднее, когда кислорода в атмосфере стало меньше, легкие перестали справляться с возложенной на них миссией и нужно

было изобрести что-то еще для кислородоснабжения. И «завры», и

будущие «млеки» развивали черты предков, только в разном

направлении – одни экспериментировали с чешуей, другие с

влажностью кожи. Разумеется, эксперименты по очешуению или, наоборот,

освобождению

от

лишних

жестких

покровов

предпринимают не только предки млекопитающих или диапсиды, но и

животные, с ними никак не связанные и не входящие в какую-то из

магистральных ветвей эволюции. Вообще, поначалу все было не так

однозначно, тем не менее общая картина такова: в линии синапсид

возобладает кожистость, в линии диапсид – чешуйчатость. Почему

так?

Возможно (это лишь мои мысли, хотя они и не лишены некоторых

признаков научности), это произошло потому, что синапсиды были

первое время очень успешны в наращивании массы и размеров.

Может, они и не были способны поддерживать постоянную

температуру, но все же крупное существо остывает медленно. В

общем, наши пращуры предсказуемо столкнулись на этом маршруте с

проблемой: чем больше тело, тем насущнее охлаждение. А влажная

кожа – отличное средство охлаждения. Диапсиды же были в палеозое в

основном не столь крупны, и потому специальной охладительной

техники им и не требовалось.

Итак, наши предки сначала были товарищами крупнокалиберными, а для существ большого размера требуется не только охлаждение, само

охлаждение может не вызывать у них сложностей. Если ты большой, то тебе и обезвоживание не так страшно; хотя да, воды им требуется

очень много, но, повторяю, чем меньше отношение площади

поверхности к объему тела, тем больше жидкости для испарения и

относительно меньше кожи, через которую эта жидкость испаряется.

Он мог пройти большее расстояние до какого-нибудь водоема, прежде

чем

начинал

испытывать

действительно

катастрофическую

потребность в воде. Влаголюбивый крупномер чувствовал себя

сносно, но эволюция еще не изобрела механизмы производства

крупных потомков, и детеныши палеозойских позвоночных были

крошкообразны.

Влажность покровов и неэкономность почек делали обезвоживание

для них реальной угрозой и, следовательно, необходимой заботу и

постоянный контакт родителя со своей мелкотой. Даже обзаведясь

амнионом, они не могли оставить яйца на произвол судьбы. Чтобы

эмбрион не погиб от обезвоживания, требовался совершенно особый

режим влажности и температуры. Забота о вылупившихся и еще не

вылупившихся детенышах становилась тем важнее, чем менее предки

млекопитающих остаются привязанными к водоемам и местам

повышенной влажности. Детеныши наших пращуров в силу малых

размеров по-прежнему оставались намного более чувствительными к

изменениям температуры и влажности, чем взрослые особи. Отсюда

проистекает (в прямом смысле) одна из форм заботы млекопитающих

о детенышах, давшая им