Читать книгу - "Кайран Вэйл. Академия Морбус - Игорь Углов"

— Понятно, — одновременно ответили мы с Бэллой.

— Ваше расписание будет скорректировано. Два часа через день выделяются под совместную работу. Место — архивная комната семь в северном крыле академии. Там есть необходимые материалы и изоляция. — Он свернул пергамент в свиток. — С сегодняшнего дня вы — рабочая группа. Ваши успехи и провалы будут отражаться на рейтинге обоих Домов. Не подведите.

Аудиенция была окончена. Сирил кивнул, давая понять, что мы свободны. Мы вышли в коридор.

Когда дверь закрылась, Бэлла выдохнула — долго, с напряжением.

— Идём, — сказала она тихо. — Покажу архивную комнату.

Мы шли по коридорам академии, и только когда свернули в безлюдный проход с сырыми стенами, она заговорила нормально.

— Всё прошло лучше, чем я ожидала. Он подозревает, но не может отказать прямому указанию Валемара.

— Он будет следить за каждым нашим шагом, — заметил я.

— Конечно, — она пожала плечами. — Но это даже хорошо. Официальное прикрытие. Теперь мы можем легально совать нос куда ненужно. — хитро улыбнулась она.

— И мне отчитываться ему о каждом найденном симптоме?

— Мы будем отчитываться, — поправила она. — Но не обо всём. Есть вещи, которые останутся, между нами.

Мы дошли до массивной дубовой двери с выцветшим номером «7». Бэлла приложила своё клеймо, дверь отворилась.

Комната была маленькой, заставленной стеллажами с пустыми папками и ящиками. В центре стоял стол и два стула. На столе уже лежала стопка бумаг, чернильница и несколько перьев. Окно — узкое, забранное решёткой — выходило на внутренний двор.

— Наше новое логово, — констатировала Бэлла, закрывая дверь. — Здесь нас не побеспокоят. По крайней мере, официально.

Она села за стол и достала из складок мантии тот самый список, но развернула его. На обратной стороне были сделаны дополнительные пометки.

— Ладно, Кайран. Первый тест ты прошёл. Гримуар был лакмусовой бумажкой. Брат Хельвин доволен. Теперь можно перейти к более интересным вещам.

— Зачем ты это делаешь? — спросил я, садясь напротив. — По-настоящему. Не ту историю про тётю.

Она замолчала, глядя на свои записи. Потом медленно подняла голову.

— Ты думаешь, я лгала?

— Нет. Но это не вся правда.

Она откинулась на спинку стула, и её лицо стало другим — менее собранным, более усталым.

— Моя тётя, Алиса Ситцен, была блестящей. Лучшей в своём выпуске. Она могла слышать шёпот сквозь каменные стены, различать правду в самом искусном вранье. Она уходила в архивы на сутки и возвращалась с ответами на вопросы, которые ещё не успели задать.

Бэлла помолчала, её пальцы слегка постукивали по столу.

— Она закончила Морбус. Получила должность при дворе одного из теневых лордов. А через год… её отправили обратно. Не потому, что она ошиблась. Потому что она перестала ошибаться. Перестала задавать вопросы. Стала идеальным, безотказным инструментом. Она помнила всё, что знала раньше, но… в этом не было её. Как будто у неё личность стёрли, оставив только функции.

— Может, она просто выгорела? — осторожно предположил я.

— Нет, — Бэлла покачала головой. — Это было не выгорание. Это было… извлечение. Кто-то или что-то вынуло из неё самое ценное — её любопытство, её азарт, её огонь — и оставило пустую, идеально работающую оболочку. И когда я смотрю на старших студентов здесь, на профессоров… я вижу те же признаки. Разной степени. У кого-то стёрто больше, у кого-то меньше. Но процесс идёт.

Она посмотрела на меня прямо.

— Я не хочу, чтобы со мной случилось то же самое. Я не хочу, чтобы это случилось с кем-то ещё. Но чтобы бороться с болезнью, нужно понять её причину. Академия что-то забирает у нас, Кайран. Медленно, по крупицам. И я хочу знать — что, как и зачем.

Её слова висели в воздухе. В них не было пафоса, только холодная, отточенная решимость.

— И ты думаешь, я могу помочь это понять? — спросил я.

— Ты чувствуешь это, — поправила она. — Ты чувствуешь искажения, болезнь, швы. Я вижу симптомы в поведении. Вместе мы можем найти источник. И, возможно, способ ему противостоять.

«Она видит не следствия, а процесс,» — прозвучал Голос. «Опасная наблюдательность. Но девчонка честная, этого не отнять.»

Я кивнул, больше для себя, чем для неё.

— Хорошо. Что дальше?

Она ткнула пальцем в список.

— Пункт два. Свиток в «Запрещённых гимнах». Я хочу, чтобы ты проверил его сегодня. После ужина, когда библиотека почти пустая.

— Почему именно он?

— Потому что он связан с голосом. С потерей голоса. А голос — это инструмент не только Шёпота, но и личности. Интересно, что именно он пытается забрать.

До вечера и встречи у фонтана меня ждала обычная, со своим однообразием, жизнь академии. Утро началось с проверки домашнего задания на лекции профессора Спируса по «Основам стабилизации манных каналов» — предмету, который для меня был чистой воды абстракцией. Пока остальные первокурсники корпели над диаграммами, пытаясь визуализировать «плавный поток эфирных сил от сердца к периферии и обратно», я сидел с каменным лицом, глядя в учебник и чувствуя, как моя внутренняя пустота глумится над этими попытками.

Во мне не было никаких «потоков». Был холодный, ненасытный вакуум, который лишь поглощал, но не циркулировал. Сосед по парте, рыжеволосый Дьюс из провинции, с завистью покосился на мои чистые, без единой помарки, листы для заметок. Он не знал, что чистота эта — от полной беспомощности. Но задание надо было выполнить, и в этом мне помог опять же Голос. Он просто рассказал, что нужно изобразить.

После лекции был практикум в лаборатории Дома Костей — вскрытие и анализ «малого призрачного контура», извлечённого из сломанного детского талисмана. Препарирование призраков под руководством сухонькой мастерицы Элины. Она тыкала костяной иглой в полупрозрачные, мерцающие структуры, заставляя их издавать тонкий, писклявый звук, и объясняла, как по характеру свечения и резонансу определить, была ли привязка к живому или к месту.

Я делал вид, что записываю, а сам чувствовал лишь слабое, неприятное щекотание в зубах от близости рассеивающейся чужой магии. Мой голод вяло шевелился, как сонная змея, не находя в этом «контуре» ничего питательного. Особенно после того, как я подкрепился.

Голос, доверие к которому растёт от разу к разу. Он научил как контролировать поглощение. И теперь мне не нужно было искать жертву, чтобы убить её окончательно. По чуть-чуть, но несколько раз. Некоторые этого даже не замечают. А артефактам… ну с них вообще спроса нет.

В столовой за обедом — густая похлёбка с кусочками мяса и тёмный хлеб — я попытался отсидеться в углу, но Леон Харт, наш резидент-статистик, нашёл меня. Он, не отрываясь от своего блокнота