Читать книгу - "Песнь для Демиурга - Ольга Морох"

он вернулся в одночасье превратился в эпизод нового кошмара. Отовсюду раздавались крики и небеса из лазоревых обратились в чёрные от тел и крыльев кошмаров. Воздух тонко вибрировал, обдавая почти физическими волнами, проникая в каждую клетку тела через нити дара, заставляя дрожать и оставаться на месте. Как в вязком сиропе.

— Нае! — Сола не успела забежать в укрытие, и её тело проткнул острый, длинный коготь. Черные крылья заслонили деву ненадолго. Нае бессильно смотрел на светящуюся лимфу, стекающую по белому платью. Ярко голубое на белом. У него нет песни, способной убить кошмара. Он её не выучил.

— Нае!.. — любимое лицо искажается мукой, и от этого становится больно настолько, что грудь разрывает от потери. Нити дара из благословения превратились в орудие пытки, прожигая насквозь.

*****

От криков Нае проснулся. Глаза были влажны, а сердце стучало, как после гонки. Он только что всё потерял. Не по настоящему, но от этого не менее ощутимо. Во сне. Это был всего лишь сон. Благословен Спящий. Всего лишь сон. Но кто знает, если воля Спящего достаточно сильна, чтобы воплотить кошмары в жизнь, почему его детям не сделать того же.

Нае сел, вытер влагу на веках. Он уснул в забытом Архиве. Даже не открыл ни одного свитка, просто лёг и погас, как свеча.

Абсолютная темнота вокруг не пугала, даже наоборот, успокаивала. Нити дара, снова пульсировали в такт сердца, освещая едва уловимым светом пространство вокруг. «Это усталость», — подумал Нае, — «Ничего этого нет, не было и не будет. Лиам останется под защитой Хора, как и весь мир».

От одной мысли, что Лиам может пасть под натиском Пустоши, делалось дурно. От несуществующей пока вины Нае бесшумно заплакал. Никто не увидит, к счастью. Кроме Эхо. Справа зажёгся светильник, а рядом ещё один. Эхо тихо сочувствовал, но давал место уединения и покоя, чтобы прийти в равновесие. И за это Нае был ему благодарен. Кто знает, может этот замок, и впрямь, принял его за своего, и оттого показывает ему сокровенные знания и позволяет уединиться когда сил нет совсем.

Нае скулил, сжимаясь на полу, сожалея о потерях, что возможно, никогда не случится, но могут, если Хор ослабнет. О себе, о безвозвратно ушедшем времени, когда он не знал о «Струнах», не знал Вирона и не видел Усыпальницы. Боль вываливалась наружу плотным комком бесшумных рыданий. И всё, что он видел во сне может случиться из-за него. Если, Хор станет петь тише. Почему он? Разве это возможно выдержать?

А после пришла пустота.

Не осталось ни злобы, ни боли, ни страха. Нае сидел в круге света, испускаемого парящими светильниками и собственным телом, и просто смотрел на груды сваленных, сплавленных, обожённых свитков рядом. Где-то среди них манифест «Немых Струн», о котором все знают, но никто не пытается его уничтожить. И в этом тоже загадка. Если «Немые струны» — это те, о ком нельзя говорить, почему их манифест лежит в забытой библиотеке?

Названный Сумраком хотел проникнуть внутрь. Он, наверняка от них. Но Хор надёжно защищён стенами. Эхо никого не пропустит, если не знает его голоса и вибраций. И внезапная мысль пробила насквозь: Нае сошёл бы за своего, если бы согласился тогда. И если бы он отдал свой голос, то незнакомец смог проникнуть в Консонату, добраться к самому сердцу и нанести удар.

Всего одно желание несчастного энуара отделяло Консонату от катастрофы. Как причудливо складываются нити судьбы, подобно нитям дара стекаются в единый узел. Связываются воедино противоположные характеры и странные судьбы. Мысли потекли ровно и вяло. Катастрофы не случилось. Нае справился со своими слабостями. А Ящер?

Например, Ящер.

Лорели говорила, у Вирона непростая судьба. Интересно, где он заразился Искажением? Кажется, её можно подхватить, если предать самого себя, и исказить душу. Что такого сделал Ящер?. Болезнь меняла, уродовала тело, но Вирон держится, хотя и страдает от внезапных приступов боли. А вот Сумрак не избежал искажения. Нае содрогнулся, когда представил раздутое, огромное тело ночного визитёра.

Может ли болезнь поразить энуара? Или ей подвластны лишь люди?

Внутри Нае пожелал Вирону помучиться подольше от своей болезни, вспомнив издевательства во время занятий, но тут же устыдился собственных рассуждений.

Мысли вернулись к провалу днём. Проклятая эхо-лира, которая никак не желает признавать в энуаре соратника. И Вирон не облегчает задачу. Нае потёр лоб ладонью.

«Тебе не хватает мотивации, юный Найрис-с Нер’Рит», — прошипела темнота голосом наставника.

«Нае!», — звала его Сола из сна. Весь мир рушился, когда хрупкие опоры покачнулись. Не кто-то будет хранить его мир. Он сам. Вот о чём говорит Вирон. И будь он трижды проклят, но прав.

Глава 11. Песнь эхо-лиры

Следующим утром Нае проспал. Келвин долго толкал его в надежде разбудить, но власть нового кошмара оказалась такой всеохватывающей, что энуар не смог вернуться из глубин собственного сна. И лишь к обеду он вскочил, как ошпаренный, поспешил одеться, и, путаясь в ногах и кляня себя, побежал искать Вирона.

Эхо любезно показал дорогу. И, как нарочно, повёл мимо празднично украшенных залов. В коридорах и комнатах висели вручную сделанные цветы и украшения к празднику. Нае невольно придержал шаг. Дома, в Лиаме, они праздновали весной день пробуждения, и день первый зимы, провожая сады на покой. Сам воздух заряжался праздником и его ожиданием. Повсюду чувствовался ОН, Дух торжества. Прямо как здесь и сейчас. Но всё это пролетело мимо, потому что есть Вирон и дурацкая эхо-лира.

Нае задержался у большого холла где девушки репетировали приветственную песнь. В воздухе от волшебства извлечения нот искрились звёзды и ароматно пахло выпечкой из кухни.

Райен помахала рукой из первого ряда. Нае расценил это как просьбу остаться. Сейчас это казалось таким близким и нужным, как островок в океане. Поэтому он, позабыв про Вирона свернул к девушкам.

— Нае! — рыжая Райен, как обычно, искрящаяся радостью, сразу подбежала, а остальные девы взглянули на нового гостя с любопытством. — Хорошо, что ты здесь! Тебе тоже дали выходной? Помоги повесить фонари!

— Я? — Нае взглянул на череду больших, но лёгких фонариков сотворённых из цветных лоскутов ткани и тонкого деревянного каркаса. Один Демиург ведает, как эта конструкция держится. Во время празднования кто-то зажжет внутри огонёк.

— Надо под самый свод! — палец упёрся в основание дуг удерживающих своды. — Мы пробовали с девчонками, слишком высоко. Сможешь? Вас же учили?

— Не знаю, — искренне признался Нае. Воздушные мосты удавались ему уже лучше, но здесь нужно возвести их много, и