Читать книгу - "Лехаим, бояре, или Мельпомена смеется. Актерские байки - Татьяна Борисовна Альбрехт"

В газете была заметка, что Онассис женился на Жаклин Кеннеди.

* * *

Александр Абдулов шутил: «Если не знаешь, как играть, то играй странно и прослывёшь гением». В постановке «Юнона и Авось» он выходил в трёх образах – человека от театра, пылающего еретика и Фернандо Лопеса.

Американская делегация, смотревшая спектакль перед приглашением театра на гастроли, всерьез поверила, что еретика играет душевнобольной – настолько отрешенный у него был вид. Они потребовали, чтобы во время гастролей по Америке факел в руке еретика приковали наручником. Они боялись, что этот сумасшедший запросто может метнуть его в зал…

* * *

Нет в театре более важной фигуры, чем помощник режиссера. Вроде бы не видно его, но без хорошего помрежа ни репетиция не идет, ни спектакль! И чтоб выгородку поставили, и чтоб реквизит и костюмы на месте были, и актеры вовремя пришли, и тишина гробовая за кулисами… Всё это – помреж! Однажды театр Армии приехал на гастроли в Ливан. Утром прилетели – а вечером уже играть! Режиссер Борис Морозов пытается что-то срепетировать, обстановка жутко нервная, а еще рядом с театром муэдзин с мечети поет в микрофон дневной намаз: «Алля! Бисмилля! Иль рахи-и-м!» И тут преданный морозовский помреж Валя пулей бросается на улицу и, топая ногами и потрясая кулачками, изо всех сил кричит туда, под шпиль мечети:

– ПРЕ-КРАТИТЕ ОРАТЬ! ИДЕТ РЕ-ПЕ-ТИ-ЦИЯ!!! НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЕ ОРАТЬ!!!

* * *

Марчелло Мастрояни всегда тяготел душой к российскому театру. В 60-е годы он приехал в Москву с одной только целью: пообщаться с артистами «Современника» и посмотреть на Татьяну Самойлову, насмерть поразившую его в фильме «Летят журавли».

В Москве же вдруг попросил показать ему, где артисты пьют, и его повели в ресторан «Дома актера». Однако расторопные кэгэбэшники перед его приходом успели разогнать всю актерскую пьянь, «чтобы не скомпрометировали», и Мастрояни увидел пустые залы: артисты, как ему сказали, все репетируют и играют. И только в дальнем зальчике одиноко напивался могучий мхатовец Белокуров, которого не посмели «разогнать».

Увидев Мастрояни, он ни капли не удивился, а налил полный стакан водки и молча показал рукой: выпей, мол. Мастрояни вздрогнул, но выпил. После чего Белокуров крепко взял его за волосы на затылке, посмотрел в глаза популярнейшему актеру мира и рокочущим басом произнес: «Ты… хороший артист… сынок!»

* * *

В 1980 каком-то году Московский Драматический театр им. Пушкина поехал на гастроли в Индию. В лавочке индийского портового городка супруга главного режиссера театра купила бриллианты и тут же понесла и показывать друзьям. Бриллианты, естественно, оказались стекляшкой. Тогда она вернулась к продавцу и пыталась предъявить какие-то претензии. Продавец «твоя моя – не понимай». В следующий раз она взяла с собой мужа и опять пошла на базар менять бриллианты и с тем же нулевым результатом. Главный режиссер обратился за помощью к реквизитору, который знал несколько слов на английском языке. Они пошли уже втроем, но в лавке их опять не понимали. Реквизитор выбивался из сил, но – все бесполезно. Отчаявшись, он стал ругаться трехэтажным матом. Хозяин лавочки не знал русского языка, но хорошо помнил, что после этих слов русские матросы через мгновение начинали безжалостно громить лавку. А это не входило в его планы. Поэтому он тут же все понял и поменять бриллианты на настоящие.

После этого главный режиссер всегда говорил про своего реквизитора: «Какой у него хороший английский!»

* * *

Рассказывают, что как-то за границей один из наших артистов-эмигрантов пригласил Жарова в морской ресторанчик.

– Обязательно закажи десяток устриц, – посоветовал эмигрант. – Исключительно сильное средство, если ты хочешь провести ночь любви.

Назавтра знакомый Жарова поинтересовался, как обстоят дела.

– Подозреваю, что мне попались не очень хорошие устрицы, – посетовал Михаил Иванович – Из десяти штук только четыре сработали…

* * *

Александр Абдулов и режиссер Роман Балаян приехали на кинофестиваль в американский штат Нью-Мехико, в город Альбукерке. «Место своеобразное, – рассказывает Саша, – там даже негры не живут, одни ковбои в шляпах. А уж русских там вообще днем с огнем не сыщешь!» По этой причине мастера российского кино оказались без переводчика. (Альбукерцы еще удивились: «А вы разве по-английски не говорите?») Наши уже было начали скандал о неуважении, но дело разрешилось неожиданным образом. На фестиваль приехал великий французский певец Шарль Азнавур – как известно, армянин по происхождению. Азнавур английский знал хорошо. Так что все устроилось: он переводил все происходящее на армянский Балаяну, а тот уже пересказывал по-русски Абдулову.

В. Богданов. Театр

Актеры шутят

Актеры как дети, им бы только поиграть

Борис Крутиер

Игорь Дмитриев с иронией вспоминал, как в молодости он жестоко разыграл Ксению Куракину. В Театре Комиссаржевской в спектакле «Битва за жизнь» Дмитриев играл мальчика Рамона, а она – его маму. Юный герой спасает от фашистов французский флаг. Причем делает это оригинальным способом – спрятав флаг на груди.

1 апреля 1963 года Дмитриев решил над своей «мамой» подшутить: взял в цеху заготовку – волосы на шифоне, из которых вырезают бороды. И наклеил их себе на грудь, после чего засунул туда же знамя.

В финальной сцене Рамон прибегает домой раненый, но счастливый тем, что удалось спасти знамя. Куракина-мать кидается к нему: «О Рамон! Мой мальчик! Он ранен! Он умирает!» Теряющему сознание герою расстегивают рубашку, и на юношеской груди коллеги по сцене видят жуткую рыжую щетину. А в это время они должны запевать «Марсельезу»! Куда там: у всех истерика – актеры заходятся дружным хохотом. Срочно дали занавес, а Дмитриеву влепили выговор…

Но это не отбило у него охоту и в дальнейшем разыгрывать коллег.

* * *

Когда Дмитриев был на гастролях в Нижнем Новгороде, он решил с Алисой Фрейндлих покататься по Волге на лодочке. На ней были жутко дорогие темные очки, и они, упав в воду, утонули.

Актриса расстроилась, но на следующий день Дмитриев решил поднять ей настроение. Поэтому попросил местного школьника написать под диктовку письмо: «Дорогая артистка Алиса Фрейндлих! Мы, красные следопыты, очень вас любим! Вчера узнали, что вы потеряли в Волге очки. Их нашел Вова Цаплин, ученик третьего класса нашей школы, сын кассирши с дебаркадера 65-бис».

Затем Дмитриев пошел в «Оптику» и попросил найти какие-нибудь ненужные старушечьи очки. Продавщица с недоумением тут же протянула – стекла нет, одна дужка резиновая, другая – из проволоки. Он упаковал их в пакет и попросил администратора отослать вместе с письмом актрисе Фрейндлих.