Читать книгу - "На линии огня - Семён Михайлович Борзунов"

«Тоже чья-то попытка форсировать Днепр», — с горечью подумал я и мысленно попрощался с отважными ребятами, которые, как и мы, первыми хотели перебраться на правый берег. Хотели… Но… Что делать — война.

Только потом, когда награждали героев, первыми прорвавшихся на правый берег Днепра, я узнал, что напрасно похоронил тогда хозяев расстрелянной бочки и затопленных лодок. Это были переправочные средства минометчиков гвардии старшего сержанта Василия Игнатьевича Мелякова, форсировавших Днепр чуть выше.

…Когда наши войска подошли к Днепру, Меляков командовал минометным расчетом и имел уже богатый фронтовой опыт. Он испытал горечь отступления и потери друзей. В ожесточенных боях под Харьковом в 1941 году был тяжело ранен и долгое время находился в госпиталях. Потом наступили радостные дни нашего наступления. Став минометчиком, Меляков участвовал в разгроме фашистских войск на Северном Донце, а затем под Воронежем. Всюду он показал себя храбрым и умелым воином. Недаром уже тогда его грудь украшали орден Красной Звезды и две медали «За отвагу».

И вот Василий Игнатьевич стоит на берегу Днепра. Непокорные волны тянутся к его стоптанным солдатским сапогам. А Киев, родной Киев, на той стороне. И в воздухе над рекой стоит несмолкающий гул. Словно наши советские люди, попавшие в фашистскую неволю, видят Василия и зовут его на помощь. И будто город сейчас такой небольшой, а он — Василий — великан. И нет сил ждать, пока подтянутся резервы. Внезапность — половина победы. Скорее на тот берег! Если фашисты почуют, что мы так быстро очутились на левом берегу, то сумеют стянуть сюда подкрепления.

— Где саперы? — спрашивает Василий.

— Не подошли еще. И переправочных средств нет.

Фигуры бойцов в ночи сливаются с берегом. Василий Меляков бежит во главе своего расчета. На пути встречаются два местных рыбака. Они наперебой рассказывают солдатам: только что перебралась на правый берег последняя группа вражеских солдат. Перед тем как отступить фашисты согнали местных жителей и приказали уничтожить все лодки. «Или лодки буль-буль, или вам капут!» — кричали они, грозя автоматами.

Но рыбаки затопили лодки в неглубоких местах, на отмелях. В любую минуту их можно было поднять из воды и пустить в дело.

Меляков с бойцами не стали терять ни минуты. Они заходили по пояс в воду, веревками тащили лодки на берег. Здесь их осматривали, переворачивали, чтобы вылить воду.

И вскоре первая лодка бесшумно вошла в реку и осела под тяжестью миномета и боеприпасов. Оттолкнули ее от берега сильные солдатские руки. Пошла! Следом на самодельном плоту, на плащ-палатках, набитых сеном, на бочках, на бревнах, будто тени, поплыли бойцы.

Долго плыли незамеченными. Но вот в небо взвилась осветительная ракета. Очнувшись, гитлеровцы ударили из пулеметов и всех видов оружия.

Осколки откалывали от лодки щепку за щепкой, дырявили борта, изрешетили бочки, перерезали веревки, соединявшие бревна плота. Пули хлюпали по воде у самых глаз. Вот они — брызги смерти. Миг — и тебя не станет. Но раздается властный голос Василия Мелякова:

— Дружней грести, влево, влево!.. Теперь вправо, ниже голову! Не грести!

Фашисты усилили минометный огонь. С правого берега им казалось, что десант русских гибнет. Еще залп! И, потеряв управление, поплыли по течению и лодка, и бревна, и тонущая бочка, и плащ-палатка с сеном… Днепр поднял волну и заслонил своих освободителей ветром и тьмой.

Погасла осветительная ракета, смолкла бешеная дробь гитлеровских пулеметов.

— Снова вперед! Дружней к берегу! — точно из глубины Днепра доносится голос Василия Мелякова.

Услышали эту команду и гитлеровцы. И снова ночь распорола осветительная ракета. Хлынули пулеметные ливни. Врагу казалось, что простреливается каждый сантиметр водного пространства, что перед ним обреченные мишени.

Сквозь пулеметную стрельбу до гитлеровцев доносился хриплый голос Василия Мелякова:

— Правей, правей!..

Фашистские пулеметы брали правей. Но Василий шепотом и знаками, как договорились еще на левом берегу, указывал своим бойцам, что брать надо левей. Брали левей. И смерть проходила, проносилась, свистя, мимо.

Фашисты в упор расстреливали медленно тащившиеся вниз по течению лодки, плоты, бочки. А десант тем временем уже приближался к берегу. Вокруг часто падали снаряды, буравили черную поверхность реки, поднимая фонтаны брызг. Оглушительный взрыв раздался совсем рядом, к счастью, почти у самого берега. Вода столбом взвилась вверх, накрыв с головы до ног весь десант. Лодка как-то неестественно хрустнула и осела. Под ней зашуршало дно, и минометчики сразу же пошли в бой…

Но все это я узнал потом. А в ту ночь я долго с грустью посматривал на уплывающие вниз по Днепру лодки, бочки, мешки с сеном. И сам прилагал все силы, чтобы скорее преодолеть реку.

Наконец наши лодки вошли в непростреливаемое пространство. Разведчики изо всех сил налегли на весла, и через несколько минут мы стали причаливать к правому берегу. Сразу же завязалась ожесточенная перестрелка с гитлеровцами. Я с тревогой посмотрел на лодку, перевозившую одежду и оружие тех, кто пустился вплавь. В ней сидело теперь пятеро. Наверно, подобрали тех, у кого не хватило сил плыть. Один за другим стали выскакивать на берег солдаты, которым я в эту ночь завидовал больше всего, — они переплыли Днепр без лодки! Помню, я тогда поклялся научиться плавать сразу же, как только представится случай и поблизости окажется подходящий водоем.

…Пулеметный шквал и крики «ура!» увлекли и меня вслед за комбатом, который уже повел бойцов в бой. Подбегая к деревне, мы увидели раненого красноармейца.

— Сысолятин! — воскликнул кто-то и бросился к нему.

— Скорее туда, ребята! — с трудом проговорил Василий Сысолятин. — Петухов снял пулеметчика. Мы прорвались в деревню… Там меня и царапнуло в колено…

То, что Сысолятин пренебрежительно назвал царапиной, оказалось глубокой раной. Его подхватили и унесли к лодке.

Рота дралась уже в деревне Григоровке.

Послышался тревожный крик одного из четырех отважных разведчиков:

— Коля! Петухов! Коля! — И тут же грозно, призывно: — Братцы, бей фашистов! За Петухова! Отомстим за Петухова!

«Погиб! — мелькнуло у меня в голове. — Тот, который первым ворвался на правый берег Днепра, тот, кого я больше всех сейчас хотел видеть, пал! А я ничего не знаю о нем, о его подвиге. Что я напишу о нем?» И, обгоняя бегущих рядом бойцов, тороплюсь туда, где сражаются еще двое из отважной четверки — Иванов и Семенов. Но в водовороте ночного боя трудно кого-нибудь найти. А тут навстречу из-за хаты выскочила группа гитлеровцев. Бежавшие вместе со мной автоматчики заметили их и открыли густой огонь. Кидаюсь на землю рядом с ними и даю очередь из своего ППД. Одни фашисты замертво падают, другие убегают за