Читать книгу - "Сиблаг НКВД. Последние письма пастора Вагнера. Личный опыт поиска репрессированных - Александр Владимирович Макеев"

бы пока отказался от посылок, слишком дорого выходит. Разве только немного сала время от времени. Сейчас ведь и Фрида уже будет готовиться к поездке. Пусть она хорошо отдохнет! И другие тоже – обе! Когда у тебя будет отпуск? Отдохни и ты, ты нам так нужна! Какие у тебя планы на ближайшее время? Мои книги по возможности все сохрани. Если будешь еще отправлять посылку, то положи мне греческое Писание с немецким текстом и маленький греческо-немецкий словарь, а еще химический карандаш, бумагу, конверты. Отправить тебе половину от 200 руб.? Одежда у меня целая, чистая. На работу (вообще-то, всегда) я надеваю ватные штаны и телогрейку, еще я всегда беру свой тулуп: переход от жары к холоду здесь происходит мгновенно. В полдень я принимаю солнечные ванны, уже совсем загорелым стал. Почему Гильда не пишет? Пиши почаще! Получить письмо – почти единственная моя радость. И сердце мое томится и ждет, переполняемое радостью. А вообще я спокоен, я обрел благостный внутренний покой и смиренно несу свой крест. Обнимаю тебя и наших милых детей и целую вас от всего, всего сердца.

Твой верно любящий тебя Вольдемар

17-18 июня

Вольдемар – Паулине

Написано по-немецки

17/VI

Дорогая жена!

Сегодня я получил твою открытку от 10-го июня. Завтра у нас день почты. Несмотря на то, что уже поздно, я не хочу пропускать это письмо. Кроме того, я хочу заодно ответить на твою предыдущую открытку и на твое письмо. По каждому слову я чувствую, [какое значение оно имеет] для твоей души. Мне показалось, что неопределенность в отношении моего мнения тоже тебя обременяет. Как ты могла сомневаться? Теперь случилось то, чего я желал с января. У меня тоже огромный камень упал с души. Я уже давно не передавал ей привет. Как ты поняла и [нрзб] это – я не знаю. Если бы я это сделал, то мне пришлось бы лицемерить. Я думаю, что твоему сердцу полегчало.

Тяжело, очень тяжело, когда тебя разлучают с любимым человеком, – это мы узнали. Но не менее трудно тащить на своей груди лицемерную змею. Сейчас, когда в моей душе все стало ясно как день, я вижу, как слеп я был. Она из тех, кто не мог долго оставаться на одном месте, и все же я совершил этот шаг. Спасибо тебе за то, что ты так долго терпела и несла эту ношу. Я едва ли смог бы выносить это так долго. Сильнее всего это, наверное, вредит детям. Они очень чувствительны к таким змеиным укусам, особенно Фридочка. Они изменились до такой степени, что ты их уже больше не узнаешь? Их души действительно приняли на себя так много вреда?

Теперь и эта туча, затмившая солнце вашей и без того печальной жизни, рассеялась. Он все же направляет все к лучшему. Только Он. Так воспрянь же духом и дыши свежим воздухом вновь! Я буду очень рад, если ты будешь работать в Павловске. Так будет лучше для тебя и детей. Фридочка теперь на юге. Надеюсь, она там отдохнет. То, что ты пишешь о деньгах на дорогу, очень, очень меня радует. Напиши наконец откровенно, как у вас обстоят дела в материальном плане. Я волнуюсь. Хороших жильцов на лето ты могла бы и взять. Как тебе новый домовладелец? Видишься ли ты с кем-то из наших знакомых или ты совсем покинута? Тебе дадут отпуск? Если бы ты позволила им троим поехать, то это было бы облегчением в материальном отношении. Но я тебя понимаю и хочу (здесь, по-видимому, пропущена фраза. – Прим, пер.) не говорю. Теперь немного обо мне. Мы сейчас, конечно, работаем более интенсивно. Ты знаешь по опыту, что летом крестьянину приходится работать больше. Я в сельскохозяйственном лагере. Сегодня мы окучивали лук и капусту. Завтра опять. Получу теперь зарплату побольше. 200 руб. тут. Устаю не очень сильно. Чувствую себя значительно более сильным, чем дома, хоть я и похудел. Работа – благословение для меня. У нас сейчас дождливая погода, для посева в самый раз. Заканчиваю на сегодня. Завтра вечером допишу до конца. Может быть, за это время я получу письмо. Обещанное письмо от Фриды я пока не получил…

18/VI. Пришел с работы. Прекрасная погода. Закопчу себе стеклышко, чтобы завтра посмотреть солнечное затмение. Тут у нас будет полное солнечное затмение, а у вас нет. Оно продлится 2 ½ минуты. Надеюсь, затмение солнца нашей жизни тоже когда-нибудь закончится. В этих надеждах тебя обнимает и целует

[Гиль]да пусть напишет

Твой Вольдемар

24 июня 1936 года

Вольдемар – Фриде в Рейнгардт (она поехала отдыхать на родину, в Саратовскую область)

Не хватает листа

Написано по-немецки

[…] Взгляни: словно из прожектора, первые лучи победного солнца выстрелили на землю, и мы встретили с радостью. Итак, милое дитя, давай жить в надежде на радостную встречу.

Не забывай навещать могилы тех наших любимых, кто ушел в мир иной. Могилу шурина, могилы дедушки, бабушки и могилу твоей сестренки.

Миска шурина сопровождает меня каждый день. Когда мы едим в поле, я тоже беру ее с собой. Она очень удобная.

Если у тебя получится, раздобудь немного сушеных фруктов. Купи дешевых яблок (можно даже маленьких и кислых), разогрей их и высуши. Если получится, отправь мне их оттуда, чтобы не тащить их в Ленинград.

Не забудь положить немного картофельной муки, а еще немного саратовской махорки (она лучше) и немного резаного табака. Но это только в том случае, если у тебя будет такая возможность.

Передай от меня привет всем верным друзьям и родственникам, которые меня не забыли.

Заканчиваю, становится уже слишком темно для письма. Пиши. Если хочешь, я буду отвечать сразу же.

А теперь, дорогая Фридочка, я тебя целую и желаю тебе всего хорошего. Прежде всего, отдыха. Мужайся!

24 июня 1936 г.

Твой папа.

Конец июля 1936 года

Вольдемар – Паулине

Написано по-немецки

Дорогая Паулиночка!

Видимо, и сегодняшний день я проведу, не получив письма. Твое последнее письмо, датированное 5/VII, я получил 13/VII. Перерыв скоро уже дойдет до 2 недель.

Мне кажется, будто ты пишешь реже. Я уже думал отвечать только на полученные письма. Но я опасаюсь еще большей заминки в нашей переписке. Фридочке я написал 24/VI, Гильдочке, если я не ошибаюсь, 1/VII, но все мои письма остались без ответа. Конечно, новостей ни у кого нет. Почти всегда все повторяют одно и то же. Особенно я. Ведь моя жизнь