Читать книгу - "Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - Джозеф Брэдли"

Кольта». В то же время Кольт встретился с Эдуардом Стёклем, русским поверенным в делах в Вашингтоне, который уже получил от Сейнтхилла заявку на патентование револьвера Кольта. Стёкль не только выразил желание помочь Кольту в получении заказов на оружие от своего правительства, но и организовал первый визит Кольта в Россию[116].

Закупки оружия в Америке в военное время

Известность Кольта и его личные контакты произвели впечатление на российское правительство, и оно запросило от американского промышленника винтовки, револьверы, лицензию на производство его моделей в России и станочное оборудование. О серьезности намерений российского правительства свидетельствует тот факт, что оно трижды приглашало Кольта в Россию; во время каждого визита он имел аудиенцию у царя, встречался с великими князьями и офицерами. Когда Кольт в октябре 1854 года впервые приехал в Россию, Николай I, живший тогда в Гатчинском дворце в полусотне верст от Санкт-Петербурга, специально приехал в Зимний дворец, чтобы встретиться с американцем. Второй раз Кольт был приглашен в 1856 году и присутствовал на коронации Александра II. Во время своего последнего визита в 1858 году он провел свои самые обширные демонстрации собственных изделий и подарил 14 гравированных и инкрустированных золотом револьверов моделей 1851 и 1855 годов с императорской монограммой Александру II и великим князьям Михаилу и Константину[117]. Кольт в свою очередь хотел массовых продаж, гласности, патентов и применения своих револьверов. Хотя ни Кольт, ни русские не получили всего, чего хотели, российское правительство начало важные деловые и производственные отношения, которые должны были окупиться в ближайшие десятилетия.

Российское правительство, вынужденное с началом Крымской войны искать новых поставщиков оружия, направило с секретной миссией в Соединенные Штаты эксперта по стрелковому оружию капитана Отто Лилиенфельда для закупки мушкетов. Узнав, что многие американские оружейные заводы работают на полную мощность, выполняя английские заказы, Лилиенфельд решил, что российское правительство может заключить договор только с Кольтом, который в то время переделывал гладкоствольные ружья в нарезные и имел в Лондоне и Хартфорде заводы, производственные мощности которых намного превосходили возможности любого другого частного производителя оружия. 12 июля 1855 года Лилиенфельд и Кольт заключили контракт на поставку в Россию к 28 апреля 1856 года 50 000 нарезных стволов, переделанных из гладкоствольных[118]. Британцы внимательно следили за происходившим, и некий капитан Джервис из управления артиллерии докладывал в министерство иностранных дел: «Насколько я понимаю, Кольт переделал в нарезные 25 000 старых мушкетов, которые Кошут заказал в Штатах, но не оплатил, и теперь они ожидают отправки в Россию»[119].

Российское правительство интересовалось также и теми самыми револьверами, с которых начался путь Кольта к всемирной славе. Перед отъездом из Санкт-Петербурга в 1854 году он принял заказ на поставку для русского флота 3000 револьверов образца 1851 года. К несчастью как для русских, так и для Кольта, в апреле 1855 года Пруссия запретила ввоз оружия в Россию через свои границы[120]. Это не остановило изобретательного Кольта, и 29 мая его секретарь из Хартфорда сообщил Стёклю, что заказ был отправлен в Антверпен. После этого и Кольт, и российское правительство вновь услышали об этом оружии лишь в августе от бдительной «Таймс», сообщившей, что в Ахене на границе с Пруссией была конфискована партия из 145 тюков хлопка, следовавшая из Антверпена в Санкт-Петербург, и в каждом тюке было обнаружено по 24 револьвера[121].

Конфискация оружия, предназначенного для России, привела к расторжению июльского контракта русских с Кольтом. По настоянию Лилиенфельда в контракте полная оплата была предусмотрена после доставки заказа в Россию. Кольт попросил о продлении контракта, утверждая, что после конфискации револьверов в Ахене разработал дополнительные меры предосторожности[122]. Лилиенфельд отказался, заявив, что условием заказа переделки гладкоствольных мушкетов была максимально быстрая поставка винтовок в войска. Через два месяца после истечения крайнего срока русские сообщили Кольту, что контракт нарушен и заказ будет аннулирован. Кольт потребовал от российского правительства компенсации за разрыв контракта, утверждая, что Лилиенфельд отложил приемку оружия. По словам Федорова, задержки с приемкой действительно имели место, но их причиной являлось низкое качество нарезов. Этот предлог представляется правдоподобным в свете оценки одного из собственных агентов Кольта, Чарльза Сизара: «…партия оружия по [русскому] заказу была наихудшей <…> в продукции Хартфордского оружейного завода» из-за «грубой небрежности в части доводки и проверки»[123].

18 марта 1856 года был подписан Парижский мир, положивший конец Крымской войне. Хотя у России уже не было насущной потребности в переделанных мушкетах, Кольт энергично преследовал Лилиенфельда, пытаясь пересмотреть условия контракта или убедить российское правительство взять оружие «без изменений» – эта фраза могла означать для русских либо принятие переделанного оружия любого качества, либо вывоз гладкоствольных мушкетов без нарезов. Кольт надеялся, что Лилиенфельд, тогда находившийся в Нью-Йорке, даст своему правительству благоприятный отчет о состоянии мушкетов. «Его отчет может быть полезен для меня <…> в том, чтобы убедить его правительство закупить мушкеты в их нынешнем состоянии <…> и оплатить их в Нью-Йорке»[124].

Но Лилиенфельд не мог отмахнуться от назойливого Кольта, поскольку планы российского правительства не ограничивались простыми закупками оружия. Трудности, с которыми было сопряжено приобретение оружия в военное время, еще в 1854 году побудили русских приобрести у Кольта нечто более ценное в долгосрочной перспективе – лицензию на производство или сборку его револьверов на Тульском и Ижевском оружейных заводах. Согласно отчету Комитета по усовершенствованию штуцеров и ружей, к 1855 году Тульский оружейный завод начал выпуск трех моделей револьвера Кольта, а первые упоминания об офицерах, вооруженных револьверами, появились в приказе Военного министерства от 14 сентября 1855 года[125]. В своем отчете за 1855 год Горлов признал, что револьверы Кольта уже производились на российских заводах стрелкового оружия:

В тех государствах, у коих г. Кольт не взял привилегии, револьверы этой системы изготовляются на различных оружейных заводах, по американским чертежам и образчикам. Так и на наших оружейных заводах приготовляются американские пистолеты-револьверы г. Кольта трех сортов… [Горлов 18566: 445][126].

Лицензионное соглашение предполагало еще одну покупку, представлявшую особый интерес для русского правительства: оборудование. По словам советского историка Тульского оружейного завода, ссылающегося на неопубликованные материалы из советских архивов, Кольт еще в 1855 году предлагал предоставить станки и инструменты, необходимые для производства 80 000 винтовок ежегодно [Ашурков 1983: 50][127]. В военное время русские, определенно удрученные ходом событий и не уверенные в возможности такой закупки, были осторожны. Но в июне 1855 года Лилиенфельд начал переговоры с Кольтом об