Читать книгу - "Корона. Официальный путеводитель по сериалу. Елизавета II и Уинстон Черчилль. Становление юной королевы - Роберт Лэйси"

страхования при безработице. В 1924 году, уже будучи министром финансов Великобритании, Черчилль предложил систему пенсий для вдов и снизил возраст получения пенсии по старости с 70 до 65 лет. Критикуя послевоенную политику, которую предлагал Эттли, Черчилль вместе с тем пришел к выводу, что общие положения этой политики могут послужить британским эквивалентом «Нового курса» американского президента Рузвельта. В октябре 1951 года Черчилль предлагал избирателям не отменить «социальное государство», а управлять им более эффективно – дать людям «жилье, красное мясо и уверенность в завтрашнем дне».

Когда выяснилось, что число жертв смога растет, недавно переизбранный премьер-министр не стал преуменьшать проблему. «Даже в самые худшие дни войны я всегда понимал, что нужно делать, – признавался он Оливеру Литтлтону, государственному секретарю по делам колоний. – Сегодняшние же проблемы неуловимы и неосязаемы». Аналогичное признание он сделал, отдавая дань памяти королеве Марии, скончавшейся в марте 1953 года. «Это требует не только мужества, но и психологической стойкости от тех, чья юность протекала в более спокойные и неспешные времена, – заявил он. – Им трудно приспособиться к гигантским масштабам и жестким требованиям двадцатого века». Возможно, он имел в виду гигантские размеры той самой электростанции в районе Баттерси, которая в своем угловатом уродстве едва выглядывала из смога. Определенную долю ответственности за проблемы декабря 1952 года нес министр жилищного строительства Гарольд Макмиллан. Он игнорировал призывы поставить под контроль выбросы дыма, которые звучали летом того года, а впоследствии препятствовал созданию комиссии по расследованию происшедших инцидентов. Примечательно, что как только в мае 1953 года начал работать Комитет по загрязнению воздуха под руководством сэра Хью Бивера, проблемы стали решаться гораздо быстрее. «Мало какие сообщения о социальных проблемах приводили к таким быстрым действиям», – с одобрением писал Брайан Клэпп в книге «История окружающей среды в Британии». В 1965 году, через десять лет после того, как был принят Закон о чистом воздухе, выбросы дымовых газов от промышленных предприятий сократились по всей стране примерно на 74 процента, а удушающий и зловонный смог стал достоянием истории.

Какими бы ни были их повседневные политические разногласия, Черчилль и Эттли продолжали относиться друг к другу с уважением. В частности, Эттли и его жену Вайолет приглашали на все крупные мероприятия на Даунинг-стрит – как официальные, так и частные, включая празднование восьмидесятилетия Черчилля в ноябре 1954 года и семидесятилетия Клементины несколькими месяцами позже. На самом деле Эттли был в более хороших отношениях с Черчиллем, чем некоторые из ведущих членов Консервативной партии, которые почти десять лет пытались сместить его с поста лидера.

Еще в 1945 году группа консерваторов, которую возглавлял Роберт Сесил (виконт Крэнборн, позже маркиз Солсбери), придумала, как отправить старого «боевого коня» (Черчиллю тогда было 70) «на выпас» в палату лордов, оставив его номинальным руководителем партии. Это позволило бы его заместителю Энтони Идену решать повседневные вопросы в палате общин. В 1945 году Иден не хотел поднимать эту тему, но семь лет спустя, когда Черчиллю исполнилось 80, Боббети предпринял еще одну попытку. Возможность для этого он увидел в пятницу, 22 февраля 1952 года, когда Чарльз Моран, врач премьер-министра, прибыл в его кабинет на утреннее совещание, спешно созванное Джоком Колвиллом, личным секретарем Черчилля.

Моран сообщил, что накануне у Черчилля случился «артериальный спазм», то есть легкий инсульт. Утром, когда премьер-министр, как обычно, проснулся и взял телефонную трубку, он обнаружил, что в его голове царит полная пустота. Некоторое время он не мог найти в ней даже тех слов, которые обычно произносил поутру. Правда, вскоре речь восстановилась, но Моран предвидел повторение такой проблемы (или, что еще хуже, ее обострение) в будущем. Солсбери отметил, что этот приступ дает шанс изящно переместить премьер-министра «наверх», в палату лордов. Остальные участники совещания с ним согласились.

Собравшиеся согласились также с тем, что только королева может обсудить с Черчиллем столь радикальные перемены хоть с каким-то шансом на успех, поэтому в тот же день политики договорились встретиться в Букингемском дворце с Томми Ласеллсом. Ласеллс поддержал своих гостей: премьер-министр с ментальными проблемами – это противоречит Конституции. Более того, он чувствовал, что план Боббети уговорить Черчилля может иметь некоторые шансы на успех. Однако личный секретарь категорически отказался привлекать к делу престол. Он понимал, что у молодой королевы, с коронации которой прошло меньше двух месяцев, не было ни малейшего шанса убедить премьер-министра уйти в отставку. И даже если бы она затронула эту тему, предположил Ласеллс, то Черчилль вежливо бы поблагодарил ее за предложение, а затем в поучительном тоне перешел бы к другим делам: «Было бы очень правильно с вашей стороны, мэм, подумать вот о чем…» Если новая королева вмешается в это, но не преуспеет, пострадает и ее положение, и отношения с первым за время ее правления премьер-министром. А затем личный секретарь добавил, что если бы был жив король Георг VI, то все могло обернуться по-другому…

Таким образом, старый «боевой конь» остался в строю – по крайней мере до следующего апоплексического удара. Впрочем, отказ Ласеллса поднять вопрос о возможной отставке Черчилля в беседе с королевой в феврале 1952 года имел еще одну причину. За несколько дней до этого личный секретарь и премьер-министр договорились – если не сказать «сговорились» – положить конец амбициям дома Маунтбеттенов и гарантировать «стариканам» из дворца, что ими продолжит править династия Виндзоров. На добро надо отвечать добром. Спасение Ласеллсом Черчилля вдохновило авторов сериала на создание полукомической сцены невмешательства, которую Питер Морган вставил в конец эпизода «Деяние Божье». Елизавета вызывает премьер-министра, чтобы расспросить его о том, как правительство справляется с кризисом, вызванным смогом. Она собирается объявить ему выговор за бездействие в критической ситуации, как вдруг сквозь туман чудесным образом пробивается солнце…

«Что, если бы туман не рассеялся? – спрашивает она потом свою бабушку королеву Марию. – А правительство так бы и барахталось? А люди продолжали бы умирать? Черчилль и дальше цеплялся бы за власть, а страна продолжала бы страдать? Это же неправильно, что глава государства ничего не делает… Но сидеть сложа руки – какой же это труд?»

«Это единственный верный путь… – отвечает пожилая женщина, обращаясь ко всему своему 43-летнему опыту королевы. – Ничего не делать – это самая тяжелая работа. Работа, которая требует всей энергии, что у тебя есть. Оставаться безучастным – противоестественно для человека. Люди будут хотеть, чтобы ты улыбалась, соглашалась или хмурилась. И сделав что-либо, ты заявишь о своей позиции, о своем мнении. А это то, на что ты, как суверен, не имеешь права. Чем