Читать книгу - "Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер"

как "я" или субъекты опыта. Существуют лишь природные системы, работающие в рамках прозрачных ПСМ и ПМИР, причем обе эти репрезентативные структуры имеют множество различных значений и долгую эволюционную историю. Поэтому мы можем значительно упростить онтологический набор исходных предпосылок, необходимых для полноценной научной психологии и когнитивной нейронауки. Все, что существует, - это феноменальные "я", инстанцированные прозрачными "я"-моделями. Для методологических целей нет необходимости в более сильных допущениях. То же самое верно и в отношении субъектов опыта. Мы можем быть разборчивыми, обходясь без предположения о существовании каких-либо базовых, независимых составляющих реальности в этом смысле. Для когнитивной нейронауки сознания и научной психологии в целом все, что существует, - это феноменальные модели отношения интенциональности. Субъективность - это не вещь, а свойство сложных репрезентативных процессов, разворачивающихся в определенных физических системах. В принципе - и можно, конечно, сомневаться, что это будет рационально во всех контекстах - соответствующие теоретические сущности могут быть устранены и заменены понятиями-преемниками на репрезентационистском и функционалистском уровнях описания. Собственно говоря, первые шаги уже сделаны: "субъект опыта" - это сознательная репрезентативная система, удовлетворяющая ограничению 6. Феноменальное "я" определяется репрезентативным содержанием ПСМ. Феноменальный субъект" - это ПСМ, интегрированная в ПМИР.

Разработка более детальной семантики индексального выражения "я" явно выходит за рамки моего подхода. Поэтому позвольте мне лишь очень кратко обрисовать, как мы могли бы прийти к более глубокому пониманию предложений, в которых слово "я" используется в автофеноменологическом самоописании эмпирических свойств (как, например, в "Я чувствую зубную боль прямо сейчас").

Каковы условия истинности для предложений такого типа?

Самоописания феноменальных свойств относятся к осознаваемому в данный момент содержанию Я-модели. Вы можете лингвистически самореферировать только те свойства себя, которые ранее были глобально доступны через сознательную часть вашей Я-модели. ПСМ - это необходимое, но не достаточное условие для самореференции и феноменологических установок de se. Множество различных свойств себя - социальных, физических, функциональных - могут быть доступны для самоотчета через сознательную Я-модель. Затем они формируют его репрезентативное или интенциональное содержание. В особом случае аутофеноменологических отчетов об эмпирическом характере определенных аспектов самосознания мы ссылаемся на текущее феноменальное содержание Я-модели. Поскольку Я-модель прозрачна, большинство людей никогда не различают эти две ситуации. Интуитивно большинство из нас, таким образом, рассматривает все виды самореференции как прямую самореференцию, потому что мы обычно переживаем их как таковые. Феноменальная непосредственность, однако, не является референциальной непосредственностью. Конечно, верно, что только переживающий субъект может ссылаться на свои собственные феноменальные состояния как на феноменальные состояния. Но, как мы теперь знаем, ни один вид самореференции никогда не бывает по-настоящему прямым, поскольку он неизбежно опосредован через Я-модель, поскольку он в решающей степени зависит от субличностной самоорганизации соответствующих механизмов конструирования, которые интроспективно невидимы, то есть прозрачны для нас. Это справедливо и для особого случая самоотносящегося феноменального содержания.

Феноменальное содержание самосознания имеет локальный характер. В каждом отдельном случае оно будет иметь отчетливый нейронный коррелят. Поэтому с позиции третьего лица мы можем, в принципе, оценить истинность аутофеноменологического отчета, проверив существование его минимально достаточного физического коррелята. Что делает автофеноменологическое высказывание истинным, так это тот факт, что его минимально достаточный коррелят был функционально активен в момент его произнесения. Этот факт может быть известен с помощью самых разных видов причинно-следственных связей (или способов представления). Он может быть известен и сообщен с позиции первого лица через интроспекцию3 и интроспекцию4 (см. раздел 2.2), то есть через ПМИР, объектным компонентом которого является ПСМ первого порядка. Она также может быть познана и сообщена с позиции третьего лица, например, с помощью нейронаучных методов исследования. Феноменологические самоотчеты от первого лица особенны тем, что использование "я" происходит в уникальных условиях идентичности произносящего и системы самомоделирования (см. следующий вопрос ниже).

Обратите внимание, что интенциональное содержание самосознания не может быть локально супервизорным. Конечно, мы приписываем себе гораздо больше, чем эмпирические свойства, когда используем нашу сознательную Я-модель в качестве основы для публичных заявлений. Если вы говорите: "Иногда я немного изолирован", то условия истинности для этого утверждения следует искать в вашем социальном окружении. Действительно ли вы таковым являетесь? Это интенциональное содержание опосредовано через вашу ПСМ. Феноменальное содержание того, что вы чувствуете себя немного изолированным, однако, зависит от локальных свойств мозга. Это может быть галлюцинация. Вам нужны независимые средства проверки. Многие проблемы в этой области возникают из-за того, что такие существа, как мы, обычно не могут проводить различия такого рода на уровне самого субъективного опыта. За прозрачной перегородкой нашей самомодели мы интроспективно не можем провести различие между средством и содержанием, между самоощущением и самопознанием. Однако тот простой факт, что вы можете понять эти слова, читая их, свидетельствует о том, что, по крайней мере для человека, ситуация сложнее.

 

Не оставит ли отказ от субъектного употребления "я" пробел в нашем понимании самих себя?

Теперь мы лучше понимаем конститутивные условия того, что Витгенштейн называл Subjektgebrauch ("использование субъекта"): Только истинный субъект опыта, система, обладающая ПСМ и ПМИР, может называть себя субъектом, используя "я". Сознательная система, обладающая только системой-моделью и не инстанцирующая феноменальное "я", то есть система, обладающая "немоцентрической" моделью реальности, содержащей полностью непрозрачную модель самой себя (см. выше и раздел 6.2.6), не могла бы использовать "я" для обозначения себя как субъекта опыта. Причина проста и понятна: такая система не является субъектом опыта. У нее есть модель реальности, функционально центрированная системой-моделью, но не сознательно переживаемое "я", образующее подлинный центр на уровне феноменального опыта. Тем не менее, мы могли бы легко принять терминологическую конвенцию, обозначающую этот тип системы как феноменально бескорыстный субъект опыта.

Такая система все еще могла бы использовать индексальное выражение "я". Однако она была бы способна только на объектное использование "я", потому что это использование было бы опосредовано только через непрозрачную модель системы - глобально доступную модель системы как объекта, а не через феноменальное "я". Такая система могла бы действительно называть себя "говорящим это предложение", используя "я", ничего не опуская, потому что это был бы именно тот способ, которым она также внутренне представляла бы себя: не через феноменальное "я" как субъект, а как система, генерирующая в данный момент речевой вывод. Легко представить себе машину, удовлетворяющую набору ограничений, описанному выше: искусственную или постбиотическую систему, которая обладает сознанием, но не имеет феноменального "я", а только непрозрачную модель "я". Если бы эта система использовала "я" при общении с нами, то мы были бы вправе рассматривать ее как объект, а не как субъект. Например, она никогда не могла бы по-настоящему страдать, поскольку не могла бы феноменально владеть своими