Читать книгу - "Философия ужаса - Ноэль Кэрролл"

армия муравьев представлена как высший разум, а в "Царстве пауков" вторгшиеся тарантулы опутывают своей паутиной целый город, чтобы хранить в нем еду; в "Поцелуе тарантулов" пауки становятся наемными убийцами. Как и в случае с увеличением, в случае с массовизацией речь идет не о том, что любой вид сущности можно объединить в ужасающие полчища. Это должна быть такая вещь, которую мы уже склонны находить отталкивающей, что комично показано в фильме "Атака помидоров-убийц" (и его сиквеле "Возвращение...."). Массирование гор и без того отвратительных существ, объединенных и направляемых недружественными целями, порождает арт-хоррор, усиливая угрозу, исходящую от этих объектов, вызывавших ранее фобию.

Фантастические биологии, соединяющие различные и противоположные культурные категории, могут быть созданы с помощью деления и слияния, а ужасающий потенциал уже отвратительных и фобических существ может быть усилен с помощью увеличения и массификации. Это первичные структуры для создания ужасающих существ. Эти структуры относятся в первую очередь к тому, что можно считать биологией ужасных монстров. Однако еще одна структура, по сути не связанная с биологией этих существ, заслуживает обсуждения при рассмотрении презентации ужасающих существ. Хотя это не вопрос биологии, это важная повторяющаяся стратегия в постановке монстров. Эту стратегию можно назвать метонимией ужаса.

Часто ужас перед страшными существами - это не то, что можно увидеть невооруженным глазом или передать через описание внешнего вида монстра. Часто в таких случаях страшное существо окружено предметами, которые мы заранее воспринимаем как объекты отвращения и/или фобии. В "Призрачной невесте" Бродячий еврей, фигура слияния, изначально не кажется отвратительной, однако свадьба ассоциируется с отвращением:

[Бродячий еврей] "Бедная девушка, я действительно веду тебя на наше бракосочетание; но священником будет смерть, твоими родителями - заплесневелые скелеты, что гниют в кучах вокруг; а свидетелями нашего союза - ленивые черви, что пируют на гнилых костях мертвецов. Идем, моя юная невеста, священник с нетерпением ждет жертву". Пока они шли, перед ними стремительно пронесся тусклый голубой свет, и в конце церковного двора показались порталы склепа. Он был открыт, и они молча вошли в него. Полый ветер гулял по мрачной обители мертвых; со всех сторон валялись остатки гробов, которые один за другим падали на сырую землю. На каждом шагу они наступали на мертвое тело, и отбеленные кости жутко хрустели под ногами. В центре склепа возвышалась груда непогребенных скелетов, на которой восседала фигура, слишком ужасная даже для самого мрачного воображения. Когда они приблизились к ней, полый свод разразился адским хохотом, а каждый заплесневелый труп, казалось, обрел неземную жизнь.

 

Здесь, хотя сам ужасный жених не вызывает отвращения, все, что окружает его и его адские услуги, нечисто в свете культуры. Аналогичным образом Дракула, как в литературе, так и на сцене и экране, ассоциируется с паразитами; в романе он командует армиями крыс. И, несомненно, ассоциация ужасных существ с болезнью и заражением связана с тенденцией окружать ужасных существ еще большей нечистотой.

В романе Клайва Баркера "Игра проклятия" - своего рода обновленном варианте "Мельмота-странника" - мефистофельский персонаж Мамулян выглядит вроде бы нормально, но его приспешник, Пожиратель бритв, представляет собой громоздкого зомби, подвергающегося графически описанному гниению на протяжении всего романа, что становится еще более пугающим из-за его постоянного грязного потакания своим сладостям. Точно так же ребенок, одержимый духом Бет в романе Джона Соула "Страдают дети", хотя и не вызывает внешнего отвращения, но окружен отвратительными церемониями, такими, как чаепитие с брызгами крови, скелетом Бет и обезглавленной кошкой в кукольном наряде, чья голова постоянно скатывается с плеч. У Мамуляна и Бет фантастическое существо не является перцептивно отталкивающим, но связано метонимией с перцептивно отвратительными вещами. Конечно, даже такие существа, как Дракула, хотя они, в основном, и не изображаются как перцептивно отвратительные.

Но, тем не менее, они все равно отвратительны и нечисты; для того чтобы вызывать отвращение, не требуется перцептивно обнаруживаемый гротеск. Дракула вызывает у Харкера отвращение, хотя его внешность не является буквально чудовищной. В подобных случаях ассоциация таких нечистых существ с перцептивно выраженной запёкшейся кровью или другими отвратительными атрибутами - это способ подчеркнуть отталкивающую природу существа.

В романе Джеймса Герберта "Волшебный коттедж" злодей-маг Майкрофт - величественная, совершенно человеческая фигура, в распоряжении которой находятся существа, отличающиеся невероятной вредоносностью. В финальной схватке с рассказчиком он вызывает их: "Вокруг меня взрывался ковер, а по его краям сочились блестящей слизью похожие на слизней чудовища. Руки, покрытые струпьями и капающие гноем, вцепились когтями в истертый ковер, пытаясь вытащить на свет остатки своих форм жизни. Перепонки, полные извивающихся живых существ, трепетали в воздухе, а затем выгибались за край. По ленивым спиралям вверх уносились извивающиеся усики черного дыма, полные больных микроорганизмов, разлагающего зла, блуждающего в глубинах, диверсантов, ищущих пути на поверхность, стремящихся найти обнажение, определение-актуальность. Это были проникающие субстанции зла".

Ужасающая метонимия не обязательно должна ограничиваться случаями, когда монстры не выглядят ужасающе; и без того неправильной формы существо может ассоциироваться с сущностями, о которых раньше думали в терминах нечистот и грязи. Вспомните "Носферату" Мурнау и ремейк Вернера Херцога, где вампир ассоциируется с нечистыми, ползучими тварями. Точно так же зомби с огромными кусками мокроты, свисающими с губ, служат примером ужасающей метонимии.

Слияние, деление, увеличение, массификация и ужасающая метонимия - основные тропы для представления монстров арт-хоррора.61 Слияние и деление - средства для создания ужасающих биологий; увеличение и массификация - средства для увеличения силы существ, уже вызывающих отвращение и фобию. Ужасающая метонимия - это способ подчеркнуть нечистую и отвратительную природу существа, так сказать, извне, ассоциируя его с объектами и сущностями, которые уже вызывают осуждение: частями тела, паразитами, скелетами и всевозможной грязью. Ужасное существо - это, по сути, соединение опасности и отвращения, и каждая из этих структур дает возможность развивать эти атрибуты в тандеме.

 

Резюме и Заключение

На протяжении всей первой части этого исследования я пыталась охарактеризовать природу жанра ужасов. Я предположил, что жанр ужасов можно определить в терминах эмоций, которые такие произведения призваны вызывать у зрителей. Иными словами, произведения ужасов - это произведения, призванные функционировать таким образом, чтобы вызывать у зрителей арт-хоррор. Следовательно, для того чтобы полностью определить критерии принадлежности произведения к жанру хоррор, необходимо охарактеризовать эмоцию художественного ужаса.

В этой связи я отметил, что эмоциональные реакции положительных человеческих персонажей на монстров в их вымышленных мирах особенно поучительны. Ведь в идеале, казалось бы, читатели и зрители хоррор-фикшнов должны примерно и в определенных аспектах параллелить эмоции человеческих протагонистов, или, говоря несколько иначе, мы должны разделять определенные элементы эмоциональной