Читать книгу - "Основы пневматологии - Владимир Алексеевич Шмаков"

как и Дионис (Дионис-Вакх), был богом напитка, дающего опьянение26. В эзотерическом аспекте Сома, как и Дионис, был богом мистического экстаза27. Этот духовный экстаз с особенной силой выражается знаменитым стихом; «apama somam amrta atahumagamna jyotir avidama devan»28. Сознание, что Сома несет с собой мистический экстаз, отразилось даже в языке. Так, самое слово «жрец» («vipra») значит «трясущийся», «находящийся в состоянии экстаза». Слово «поэт» («kavi») в то же время обозначает «вдохновленный», «вещий»29. Третьему гению в Риг-Веде соответствуют различные образы в каждом из его состояний. Идея Абсолюта, столь необыкновенно глубоко раскрытая в индийской философии, уже с полной отчетливостью сознавалась в древнейшем периоде. Здесь не только ясно ставилась ее общая проблема30, но и в главнейших чертах она получала правильное разрешение. Все боги пантеона стали пониматься лишь аспектами, конкретными модусами проявления Единого31. В частности, индусы здесь предвосхитили за несколько тысяч лет основную доктрину Платона, что в ноуменальном мире всякая часть есть одновременно и часть, и все целое. Это выразилось в том, что каждое божество в наиболее ярких гимнах начало прославляться как высшее и единое, объемлющее собой всех других божеств. Европейская критика давала до сих пор лишь детски-наивные объяснения этому факту, а именно — решила, что единственной причиной гипертрофирования значения отдельных божеств является лишь не в меру усердное рвение служителей соответствующих культов, или рассматривала эту концепцию, «генотеизм»32, только как переходную к монотеизму33. Между тем система таких концепций не только вполне закономерна, но и только она одна способна выразить органическую сопряженность отдельных ноуменальных деятелей как между собой, так и со всем Целым. Не ограничиваясь этим определением Абсолюта, столь напоминающим платоновское «Toeveivca жо)Ла км та тгоААа ev»34, индусы уже в древнейшем ведическом периоде выражали его идею или апофатически (Аум), или же через бесконечную прогрессию положительных определений. Среди последних образов наиболее уходит в седую древность Адити. Это есть мать всех богов, идея бесконечности (Макс Мюллер) и вечности (Рот), хранилище непроявленного35. В матриархальный период, до переворота Рамы, Адити, как идея Великой матери (Гиллебранд, Коллинз), закономерно выражала идею Абсолютного. В последующий период Адити, по-видимому, вылилась в идею первичной (платоновской) материи (Пишель). Здесь она получила предикат космической инерции — «Адити сохраняет все, что идет, и все, что стоит». Параллельно с торжеством патриархата место Адити начал занимать Варуна. Как бог небесного свода и водной стихии, Варуна стал также пониматься как олицетворение бесконечности и всеобъемлемости. Именно Варуна с наибольшей силой прославляется как единый высший Бог36. Среди положительных определений Абсолюта мы находим в Ведах: Праджапати (Господь тварей), Вишвакарман (Создатель всех вещей, Великий Bee-Бог37, Великий Асура (Великий Дух), Свайамбху (Существующий Сам Собою), Парамештхин (Тот, Кто занимает вершину) и т. д. Обращаясь теперь к началу низшей воли, мы находим в Ведах только образ Матарисвана, соответствующий греческому Прометею. Вообще же в Индии процесс осознания начала воли протекал в обратном направлении, чем в Греции. — Греки сосредоточили всю мощь своего гения на начале низшей воли и только весьма туманно восприняли идею высшей. Наоборот, индусы прямо обратились к постижению высшего начала и только в последующем ходе своей истории создали трагические образы в связи с общей идеей мирового страдания (Duhkha). Более того, они бесконечно превзошли греков, так как им дано было найти разрешение мировой трагедии.

§ 12. Бхагават-Гита и ее диалектический процесс осознания космической трагедии

Индийский эпос и проблема трагедии жизни достигли своего полного развития в период, последовавший за составлением гимнов древнейшей Ве-аы. Перед индусами восстали те же страшные вопросы, в попытках разрешения которых надломилась эллинская культура. Если греки в своих мистериях только ждали явления Диониса-Якха, то почва Индии была освящена явлением Кришны. Его жизнь и учение столь изумительно близко совпадают с жизнью и учением Христа, что не приходится удивляться попыткам некоторых авторов38 видеть в Галилеянине лишь историческую проекцию на почву Палестины Сына Васудэвы. Известные особенности синкретической эпохи, действительно, весьма способствуют утверждению этого взгляда, но новейшие исследования39 с достаточной убедительностью доказали самостоятельность и подлинность личности Христа. Ввиду необъятности проблемы я ограничусь лишь учением одной Бхагават-Гиты. Кришна подходит к проблемам мира, зла, страдания и эволюции именно с той самой концепцией, которая через пять тысяч лет составила исходный пункт и все содержание философии Гегеля.

«Во всяком деле скрыты три начала:

Познанье — Гиан и Гиайа — познающий

И Паригмайта — то, что познают.

При исполнены! дел нужны: орудье,

И действие, и действующий сам.

Последних два и Гиан, или познанье,

Мы различаем по влиянью Гун.

Теперь внемли ты их подразделенью:

Познание единого начала,

Царящего над видимой природой,

Во всех вещах живущего сокрыто —

Вот истинная мудрость, или Гиан,

Которая исходит из благого

И светлого начала Саттва-Гуны.

А мудрость, не познавшая единства,

Но видящая многие начала,

Царящие над видимой природой,

Исходит из влиянья Раджа-Гуны.

А низшее познание лишь видит

В одном предмете, взятом безразлично,

Начало всех вещей, и лишь ему

В безумьи поклоняется и служит;

Оно из мрака Тамы истекает»*.

Здесь утверждаются три вида бытия, в которых протекает процесс диалектического развития. Сознание, живущее среди конкретно-эмпирического мира, воспринимает спекулятивное Понятие через Саттва-Гуну, порожденные им антиномические начала — через Раджа-Гуну, и, наконец, конкретно-эмпирическое — через Тама-Гуну. Но эти три начала, триада Гун, «Traigunya», не ограничиваются рамками психологии или гносеологии, а являют собой действительную сущность всего космического процесса4.

«Ни на земле, ни в небе, ни в прекрасной

Обители богов не существует

Свободных от влиянья Гун:

Они лежат в основе мирозданья»42.

«Движение и жизнь — все истекает

Из трех начал природы сокровенных,

И лишь безумец думает, что силой

Он собственной творит дела земные»42.

Этот космический процесс заключается в раскрытии Надмирного Субъ-окта (Понятия, абстрактно-спекулятивного) чрез посредство мировой двойственности (абстрактно-формального) в явлениях и формах (конкретно-эмпирическом) и творческом воссоединении их с ноуменальным в конкретные живые единства (конкретно-спекулятивное). Итак, в Божестве должно различать первичную Трансцендентную Природу —

«… над всей видимой природой

Другое есть Незримое Бытие».

«Существовал Я раньше всей вселенной»…

и Его имманентное раскрытие в космосе —

«И — сущность сокровеннейшая. Caм — Я

И Асат, откровенная природа».

Проявленный мир возникает в диалектическом процессе, т. е. вызывается к бытию мыслью —