Читать книгу - "Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России - Ева Михайловна Меркачёва"

Митюшин в какой-то момент так замучил руководство ФСИН историей про Цифирова и плохих мордовских тюремщиков, что решено было его доставить в больницу «Матросской Тишины», где бы врачи точно сказали, парализован он или симулирует.

Я помню, как Цифиров выезжал к нам, членам ОНК Москвы, на инвалидной коляске. Жаловался на боли. И еще помню, как разные правозащитники спрашивали Кравченко: «Ну что же его никак не освидетельствуют? Чего ждут?» А тот как знал, что Цифирова потом ему вменят…

Только не пойму, почему заодно не вменить этот эпизод всем, кто принимал решение о его этапировании в Москву, в больницу?

И вот интересно мне: неужели, оказавшись на свободе, Цифиров встал с инвалидной коляски и побежал? Я о таком не слышала.

Доктор Кравченко (фото предоставлено семьей)

Точных данных, сколько пациентов Кравченко выжили после «актировки», а сколько вскоре умерли от своих болезней на воле, нет. Мне удалось разыскать нескольких выживших. Один из них — чеченский паренек по имени Ислам. Он сильно заболел в СИЗО, куда попал за драку. «От холода, голода и недосыпания у меня случился менингит и туберкулез костей. Кравченко меня спас, благодаря ему я остался жив. Больше 10 месяцев лежал в больнице "Матросской Тишины", из них два в реанимации. Меня в итоге "актировали". Уже на воле удалили часть позвоночника, я инвалид 1-й группы теперь. Но я живой!» Даже если таких меньшинство, уже только за это тюремному доктору нужно сказать спасибо. Меж тем он сидит в «Кремлевском централе» (это СИЗО федерального подчинения на территории «Матросской Тишины»). В окно своей камеры он видит, как каждый день на работу идут медики. И очень, очень за них переживает…

Умри, но сиди: смерти в столичных СИЗО

В августе 2022 года в тюремной больнице «Матросской Тишины» в страшных мучениях от рака в терминальной стадии умер заключенный по фамилии Петров. Он не дожил буквально несколько дней до 55-летия. Эта очень показательная история. Накануне смерти врачебная комиссия (в составе четырех медиков) Городской клинической онкологической больницы № 1 признала, что у него отсутствует заболевание, препятствующее содержанию под стражей.

Нет, это никакая не ошибка. Решения ГКОБ № 1 в СИЗО перечитывали много раз. В заключении есть и про последнюю стадию, и про то, что заключенному требуется хосписное наблюдение. То есть гражданские врачи, по сути, сказали: он умирает и счет идет на дни, но под стражей содержаться… может. Это новый уровень цинизма? Или у врачей есть какие-то свои, неведомые нам (и Гиппократу) резоны?

Вид на тюремную больницу «Матросской Тишины» со стороны улицы

Дмитрий Петров был арестован в конце мая этого года. Ему инкриминировалась часть 4 статьи 111 УК РФ — «Нанесение телесных повреждений со смертельным исходом». Когда его привезли в СИЗО «Матросская Тишина», врачи в карантинном отделении обратили внимание на странную худобу визитера и огромную выпирающую внизу живота опухоль. Попов сказал, что, мол, она его самого беспокоила и что он даже пришел в больницу № 62, где сдал все необходимые анализы. Важный момент: это городская больница онкологического профиля. Врачи-онкологи сообщили ему о злокачественной опухоли, но пройти назначенное лечение пациент не успел — арестовали. И вот уже из СИЗО Петрова снова вывезли в ГКБ № 62, где он сдал очередные анализы. Врачебный консилиум констатировал последнюю стадию рака и показал пациенту паллиативное лечение. Казалось бы, с такими документами место точно на свободе. Но заключительное решение о наличии заболевания, препятствующего содержанию под стражей, выносит ГКОБ № 1 (когда речь идет об онкологическом диагнозе). И здесь случилось непредвиденное: 23 августа 2022 года ГКОБ вынесла отказ.

— Мы сначала глазам своим не поверили, когда документ увидели, — говорят врачи больницы «Матросской Тишины». — Объяснений такому выводу мы не нашли до сих пор. Думали направить его на повторное освидетельствование. А пока хотели, чтобы ему назначили химиотерапию. Но вот не успели…

В тюремной палате-камере Петров провел последние дни в окружении трех больных заключенных (в том числе одного лежачего: чтобы его арестовать, судья специально выезжал в реанимацию). Они с ужасом вспоминают, каково ему приходилось.

— Он весил меньше 40 кило, кожа да кости, — говорит один из мужчин. — И огромный нарост свисал сбоку… Но он надеялся, что его отпустят домой и он вылечится. Как мы поняли, у него в Москве есть жилье и близкие.

— Накануне смерти он все время спрашивал, когда же начнут химиотерапию. А ее все не назначали и не назначали. Жаловался на сильную боль. Утром 6 сентября он поднялся, сел на нары и как бы застыл в этом положении. Я подошел — а он уже не дышит.

Почему все-таки гражданские медики отказались признать очевидное и вынесли отказ в освобождении?

В соседней палате-камере лежит экс-сенатор Борис Шпигель. Ему отказали три раза, несмотря на перенесенный острый инфаркт и документально подтвержденное заключение, что ему требуется круглосуточный уход (сам он не может даже помыться).

Шпигель показывает интересную справку за подписью старшего следователя по особо важным делам ГСУ СК. Если в двух словах: это поручение МВД выполнить комплекс оперативно-разыскных мероприятий по сбору сведений о противоправных действиях Шпигеля по изменению меры пресечения, в том числе при проведении медицинского освидетельствования. Есть ответ из полиции, где сказано, что поручение принято, ведется работа.

— Как вы думаете, какой врач, увидев этот документ, напишет, что человек подлежит освобождению по болезни?

С этим действительно не поспоришь. Возможно, именно появлением таких справок можно объяснить тот факт, что в 2022 году из сотни тяжелобольных арестантов были освобождены всего… трое. Этим, думается, и объясняются аресты тех, кто во время задержания изначально находился в очень плохом состоянии.

С историей ареста соседа умершего Попова вышла, правда, оказия. Меру пресечения ему действительно избирали в реанимации. За мужчиной, которого подозревали в краже 30 млн рублей, стражи порядка устроили погоню. В итоге он попал в страшное ДТП («Мерседес», на котором ехал беглец, врезался в препятствие). На скорой помощи мужчину госпитализировали в больницу. Полицейские не отходили от него ни на шаг, полагая, что он в любой момент может подняться и убежать. Заверения врачей из реанимации, что он не сможет двигаться как минимум несколько месяцев (весь переломан), их не устроили. И они просили суд об аресте.

— Вот лежу теперь, — говорит «беглец». — Не шевелюсь совсем. Сокамерники за мной ухаживают как могут. Но