Читать книгу - "Деловые письма. Великий русский физик о насущном - Пётр Леонидович Капица"

Я на людях, я весел, но внутри часто плохо. Целую тебя. Поцелуй Лёню. Наташа с Лёньчиком, наверное, в деревне уже. Дай бог им отдохнуть получше. Всего хорошего.

Лейден, 18 июля 1923 г.

Дорогая Мама!

Гощу несколько дней у П. С. Эренфеста. Уеду отсюда в четверг, так что в пятницу рассчитываю быть в Кембридже и опять приняться за работу. Пишу тебе с маленькой просьбой. Дело в том, что супруга П. С. Татьяна Алексеевна Эренфест собирается на пару месяцев в Россию. Большую часть времени она проведет в Москве, но будет также в Питере. Она очень интересуется педагогическими вопросами и кончила Бестужевские курсы. Очень было бы хорошо, если [бы] вы могли приютить Т. А. у нас на Каменноостровском. Эренфесты, как я уже тебе писал, очень радушные ко мне, и я у них останавливаюсь в доме, когда бываю в Лейдене. Я думаю, Т. А. расскажет тебе и обо мне много, и ты сама извлечешь много удовольствия из знакомства с Т. А., ибо она очень симпатичный человек.

Прилагаю письмо от Т. А. Эренфест. Ответь на него, пожалуйста. Я пошлю вам с Т. А. некоторую монетность.

Кембридж, 23 июля 1923 г.

Дорогая Мама!

Я опять в Кембридже за работой…

По моем приезде сюда Крокодил опять предложил мне ту же стипендию, говоря, что он не считает, что кто-либо из других заслуживает ее. Я сдался и подал заявление. Я очень доволен, что все вышло так. Эта стипендия мне очень кстати. Теперь мое материальное положение значительно улучшится, а это значит, я смогу наконец опять подсоблять вам и, я думаю, Лёнькина поездка за границу вполне обеспечена таким образом.

Сейчас я немного еще устал, поэтому прости за коротенькое письмо. На днях напишу длинное.

Кембридж, 30 августа 1923 г.

Дорогая Мамочка!

Я завтра покидаю Кембридж на каникулы. Лаборатория уже неделю как закрыта. Я тут возился с заказами некоторых приборов для себя, довольно необычного типа. Пришлось делать чертежи, расчеты. Я затеваю еще новые опыты по весьма смелой схеме. Если и в этот раз меня счастливо пронесет, то будет очень хорошо. Вчера вечером я был у Крокодила, обсуждал часть вопросов, остался обедать, много беседовали на разные темы Он очень был мил и очень заинтересовался этими опытами. Пробыл я у него часов пять. Он дал мне свой портрет. Я его пересниму и пошлю тебе. Ты долго об этом просила меня, теперь я смогу это сделать.

В твоих письмах часто звучат грустные ноты. Да, действительно, скоро три года, как мы не видимся. Никогда мы так надолго еще не расставались. Но я думаю, что ты будешь довольна тем, что я сделал за эти три года. Если вспомнить, каким беспомощным и жалким я приехал сюда, [и сравнить] с тем, как теперь считаются со мной. Но так страшно, что неосторожным шагом можешь разбить все сделанное. А второй случай в жизни навряд ли представится. Но всякое начало трудно, говорят.

Тебе надо отдохнуть, моя дорогая, и хорошо ты делаешь, что едешь в деревню.

Париж, 11 сентября 1923 г.

Дорогая Мама!

Шлю привет из Парижа. Приехал сюда на несколько дней. Завтра напишу письмо. Пишу сегодня, так как боюсь, что вы волнуетесь из-за моей поездки на яхте.

Целую всех вас.

Аннеси, 15 сентября 1923 г.

Дорогая Мама!

Я попал сейчас в Савойю, в город, который называется Аннеси. Здесь я пробуду с недельку, подымусь на фуникулере на Монблан и вернусь в Кембридж. Жизнь во Франции настолько дешевле жизни в Англии, что каникулы и путешествия мне стоят столько же, сколько жизнь в Кембридже.

Здесь я нахожусь не один, со мной поехал молодой англичанин по фамилии Скиннер, и мы будем эти каникулы путешествовать вместе. Он работает в Кавендишской лаборатории, так же как и я, но гораздо моложе меня, ему только минуло 23 года. В этом году мы, может быть, будем делать вместе одну работу. Я останавливался пару раз у него в семье, это довольно состоятельные англичане. Они были очень милы ко мне. Последний раз они пригласили меня в театр, и я смотрел Павлову, которая сейчас тут гастролирует.

Сегодня идет страшный дождь, и навряд ли удастся выйти погулять. Мне эта поездка в Альпы напомнила наше путешествие в Швейцарию вместе с тобой много годов тому назад. Те же горы, тот же голубой цвет озер и то же количество туристов. Сейчас тут не сезон, и народу немного, и цены невысокие.

Я все собираюсь тебе описать мою прогулку на яхте с Тейлором. Мы проплавали восемь дней, были в буре, так что волны перекатывались через яхту. Плыли днем и ночью, покрыли расстояние около 600 верст. Большую часть времени провели в открытом море, так что не видно было берегов. Нас было трое. Плыли по компасу и лагу. Конечно, пользовались картой. Мы начали нашу прогулку от острова Уайт и дошли почти до Гулля. Потом оттуда пошли в Лондон обратно. Качало страшно сильно почти все время. Первый день я был болен морской болезнью, но потом привык. На яхте сами себе готовили пищу на примусах. Яхта большая, три каюты. Можно свободно поместить семь человек с ночлегом. Трое человек еле-еле справлялись с парусами. Во время бури, которая длилась два дня, мы сильно промокли, и нельзя было переодеваться, так как все равно промокнешь снова. Лил дождь, и хлестали волны. Ночью несколько жутко. Сидишь у руля, смотришь на компас и другой раз ищешь маяки, и когда завидишь огонек вдали, на душе радостно.

Я скоро возвращаюсь, чтобы опять приняться за работу.

Кембридж, 4 октября 1923 г.

Дорогая Мама!

Получил сегодня твое и Лёнино письмо, в котором вы пишете о приезде Т. А. Эренфест. Большое спасибо тебе и всем вам за теплый прием Т. А.

Я довольно долго тебе не писал, дорогая моя – как-то не писалось. Я уже дней восемь как вернулся в Кембридж и работаю. Приехал в лабораторию одним из первых Мне отвели большую комнату в лаборатории, которая специально перестраивалась для меня. Позавчера ремонт и переделка были закончены, и мы перебрались в эту комнату (вернее, три комнаты). Помещение превосходное. Я еще не разошелся работать полным ходом, но надеюсь, скоро [разойдусь].

Посылаю тебе фотографию Крокодила. Это переснимок с карточки, которую он мне подарил.

Жду с нетерпением, когда ты пришлешь мне свою книгу. Радуюсь всегда, когда узнаю, что