Читать книгу - "Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2 - Петр Александрович Дружинин"

факультета восемь лет являлся доцент Рейхардт, в 1937 году исключавшийся из членов ВКП(б) за протаскивание в своих печатных работах троцкистско-зиновьевских взглядов. Пользуясь покровительством т. Вознесенского, возглавлявшего кафедру политэкономии, Рейхардт засорил состав работников факультета людьми, не внушающими политического доверия, и препятствовал росту молодых научных кадров. ‹…›

После ухода т. Вознесенского из университета Рейхардт был снят с работы декана, бюро Василеостровского райкома ВКП(б) г. Ленинграда исключило его из рядов ВКП(б). ‹…›

Известны также факты аморального поведения т. Вознесенского в быту. В Ленинградском университете работали одновременно три жены Вознесенского – Судакова, мать его двух детей, работник секретариата правления университета, с которой он разошелся; Мироненко – ассистент экономического факультета, его вторая жена, с которой он также разошелся, и Косачевская – доцент истфака, с которой он живет сейчас. Этих фактов Вознесенский не отрицает, объясняя их тем, что Мироненко и Косачевская работали в Университете и до него, а Судакову он устроил на работу в университет во время голода.

Секретарь Василеостровского РК ВКП(б) в личных беседах обращал внимание Вознесенского на неправильность его поведения в быту, но результатов не добился.

С возложенными на него в настоящее время обязанностями министра просвещения РСФСР т. Вознесенский А. А. не справляется и допускает серьезные ошибки.

В своей работе он проявил качества, глубоко чуждые большевистской партийности – непомерную чванливость, склонность к саморекламе, барски-пренебрежительное отношение к местным органам, грубость к подчиненным.

Предложения, которые вносились т. Вознесенским в ЦК ВКП(б) и Правительство, были часто непродуманными, без достаточных обоснований и подсчетов (предложение о введении с 1948 года в стране семилетнего всеобуча и др.), а некоторые из них носили печать недопустимого прожектерства. ‹…› Любовь к саморекламе Вознесенского находит свое выражение в навязчивом выпячивании приказов Министерства в ущерб мобилизации подведомственной ему системы на выполнение решений партии и правительства»[1183] и т. д.

Заканчивалась записка словами:

«В связи со всем изложенным, вносим предложение об освобождении т. Вознесенского А. А. от обязанностей министра просвещения РСФСР»[1184].

Показательным для отношения руководства страны к министру было уже одно то, что 30 июня 1949 г., на волне событий в языкознании, он был «отмечен» газетой Отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) «Культура и жизнь»: Министерству просвещения и лично А. А. Вознесенскому вменялось в вину то, «что в учебных планах для курсов повышения квалификации учителей-словесников из списков рекомендуемой литературы не изъяты “Русский язык” В. В. Виноградова и “Русский синтаксис в научном освещении” А. М. Пешковского»[1185].

Некоторые подробности отставки Вознесенского с министерского поста сообщает в мемуарах его сын:

«За несколько дней до формального освобождения от работы Сталин подписал соответствующее постановление Политбюро 12 июля 1949 г. – отца вызвал Маленков. Между ними состоялся довольно любопытный разговор:

– Александр Алексеевич, надо оставить пост министра.

– Разве у ЦК есть какие-то претензии к моей работе? До сих пор партийная печать весьма высоко оценивала то, что делает министерство, и поддерживала нас в этом.

– Да, претензий, действительно, нет, но… не пойдет у Вас это дело, не пойдет… А что касается претензий, то Вы, как коммунист, должны помочь Центральному Комитету: подумайте и сообщите нам, какие недостатки в Вашей работе могут быть Вам представлены…

Цинично, конечно, но хотя бы откровенно… И вот мы, сидя на даче министерства (пока она еще оставалась за отцом), придумывали вдвоем эти “самообвинения”. Например, я говорил:

– Может быть, ты бывал иногда резок в разговоре с сотрудниками?

– Наверное, если работа требовала. Давай, запишем.

В общем, соединенными усилиями набрали “целых” шесть недостатков, которые затем и были представлены Александру Алексеевичу на заседании коллегии министерства.

Сделано это было его ярыми недоброжелателями – Дубровиной и Михайловым. “Она” заведовала сектором школ в аппарате ЦК и пыталась командовать работой министерства, а отец не любил чьего-либо непрошеного вмешательства в свои прерогативы. “Он” же был первым секретарем ЦК ВЛКСМ и тоже стремился постоянно ввязываться в вопросы, входившие в круг обязанностей прежде всего министерства просвещения. Разумеется, отец должен был считаться с этими организациями, но садиться себе на голову никому не позволял. Именно этим людям Маленков и поручил провести упомянутое расширенное заседание коллегии. Александр Алексеевич был приглашен в президиум, и после его доклада состоялись заранее намеченные выступления участников заседания. И тут произошло нечто совершенно неожиданное: выходившие на трибуну один за другим с явно неподобающим случаю воодушевлением говорили о том, как кардинально изменилась работа министерства, какие новые и благие веяния произошли во всей системе просвещения, в школах, интернатах, институтах… Михайлов некоторое время был буквально в шоке, а потом опомнился и стал требовать от выступавших:

– Скажите, кто мешал вам в работе?

– Никто. Мы работали очень интенсивно и дружно, без помех.

– Нет, вы все-таки чего-то не понимаете… Скажите, кто именно мешал вашей работе?

Выступающий молча мнется на трибуне. Михайлов поворачивается к нему всем корпусом, вытягивает обе руки в сторону Александра Алексеевича и, потрясая ими, восклицает:

– Так кто же в конце концов?!

Понурив голову, выступающий вынужден выдавить из себя искомое:

– Министр…»[1186]

12 июля 1949 г. Политбюро ЦК приняло постановление № 70/147 («Вопросы Министерства просвещения РСФСР»), первый пункт которого гласил: «Освободить т. Вознесенского А. А. от обязанностей Министра просвещения РСФСР за ошибки в работе и неправильные методы руководства»[1187], утвердив тем самым постановление Секретариата ЦК ВКП(б) № 446/1 с от 9 июля, проходившего под председательством Г. М. Маленкова.

На том же заседании Секретариата ЦК было принято решение № 22 «О приеме и передаче дел по Министерству просвещения РСФСР»[1188] и учреждении Правительственной комиссии по передаче дел. 15 июля решения Политбюро и Секретариата ЦК были подтверждены законодательно: «Президиум Верховного Совета РСФСР освободил т. Вознесенского А. А. от обязанностей Министра Просвещения РСФСР»[1189] и назначил на его место президента АПН РСФСР И. А. Каирова[1190]. Последняя печатная работа А. А. Вознесенского «Всемерно укреплять дошкольные учреждения» была опубликована в «Учительской газете» 13 июля[1191], на следующий день после решения Политбюро о его смещении с должности.

После приватного разговора с Г. М. Маленковым, а затем проведения через инстанции решения о снятии с поста министра Александра Алексеевича ждал еще и большой разговор в ЦК: его вынуждали согласиться со всеми обвинениями. Но, выслушав оппонентов, Вознесенский отказался каяться. Именно по причине упрямства Вознесенского Правительственная комиссия на своих заседаниях устроила настоящую проработку бывшего министра.

Заседания комиссии проходили с 19 по 23 июля 1949 г. в зале заседаний коллегии министерства просвещения РСФСР. Главой был назначен