Читать книгу - "Демидовы - Николай Демидов"

любимых примеров морального разложения буржуазного класса, несмотря на то что родился он простолюдином, а дворянское достоинство получил в шестнадцать лет.

С классовой точки зрения линия выстраивалась такая: «простой пролетарий» Никита Демидович выдвинулся благодаря своим способностям, его старший сын Акинфий, не успевший оторваться от корней, сумел добиться многих успехов, ну а «обуржуазившиеся» внуки Никиты Демидовича сразу же начали «разлагаться». О том, что «морально разложившийся» Прокофий Демидович был одним из щедрейших благотворителей своего времени – например, он пожертвовал миллион сто семь тысяч рублей[25] на создание в Москве Воспитательного дома для незаконнорожденных детей, – критики предпочитали умалчивать.

В основном былое (то есть времен социализма) представление о Демидовых было сформировано трилогией советского писателя Евгения Александровича Федорова «Каменный пояс». Стиль Федорова хорош, и сюжет он выстраивает умело, несмотря на вынужденность следования документальной канве, да и детали прорабатывает тщательно, так что перед глазами читателей встают яркие, масштабные картины. Историческое соответствие деталей тоже не вызывает нареканий – это у современных писателей в допетровской Руси герои используют вилки, а обер-полицмейстеры руководят жандармами. Но нужно понимать, что федоровская трилогия создавалась в середине советской эпохи и автор был вынужден следовать определенным идеологическим установкам, иначе бы его произведение не было напечатано. Само же произведение художественное, а не документальное, и это тоже надо учитывать.

Вот как описывает Федоров сыновей Акинфия Демидова, используя для этого впечатления главного демидовского приказчика Мосолова (это собирательный образ): «Старшему – Прокофию Акинфиевичу – шел тридцать пятый год. Был он среднего роста, узколиц, остронос, с тонкими губами. Глаза насмешливые и беспокойные. Мосолов пуще всего боялся этих злых, холодных глаз: читалось в них злорадство, брезгливость к людям, нездоровое любование чужим горем и страданием. Жил он на отшибе от отца, делами не занимался, чудородил, и чудородство его было злое, издевательское… Было что-то схожее у племянника с дядей: тот же садизм, жестокость, утонченные издевки, только второй – старик и прикован к креслу, а молодой безденежен, зато подвижен. “Не дай бог, ежели завещание да в его пользу!” – со смутным страхом покосился Мосолов на Прокофия.

Рядом с братом стоял тихий, словно пришибленный, средний молодой Демидов – Григорий. “Все Григории у Демидовых недоумки, но работяги”, – подумал Мосолов и вспомнил мать Григория – тулячку Дуньку, крепкую, здоровущую молодку, которую Никита Демидов выкупил из крепостной неволи и женил на ней Акинфия. “Не в матушку сынок, хоть и честен и трудяга. Этому же и богатство дать в руки, будет лежать втуне!” – с сожалением решил приказчик, и взгляд его перебежал на третьего сына Акинфия – на Никиту. Этот был круглолиц, барствен в движениях, глаза большие, темные. Одет не по-купецки, а модно: в панталонах в обтяжку, в бархатном фраке с золотыми пуговицами, в кружевах. Сдвинув густые брови, Никита внимательно разглядывал тяжелый пакет, который вертел в руках дядя. “Этот – хозяин! – определил его Мосолов. – Барство-то у него напускное, хотя сам и дворянской крови поросль. Хват! Деду, поди, под стать, только умом и размахом пожиже. Вот кому наследство в руки! Загремят заводы. Хоть на руку и лют, но хозяин!”»

Для погружения в эпоху «Каменный пояс» подходит идеально. После прочтения создается впечатление путешествия на машине времени сквозь даль веков. Но правильное представление о Демидовых лучше черпать из других источников, не оперируя укоренившимися стереотипами. Точно так же, наслаждаясь чтением романа Алексея Николаевича Толстого «Петр Первый», нужно понимать, что многое из написанного не вполне соответствует реальности, а то и вовсе не соответствует. Это так, к слову.

Первенец Акинфия Демидова Прокофий (по-простому – Прокопий) родился в июле 1710 года. Матерью его была первая жена Акинфия Никитича Евдокия Тарасовна. Прокофий стал первым Демидовым, не знавшим кузнечного ремесла – если он и бывал в кузне, то исключительно с ознакомительной целью, а так с детства обучался наукам и всему, что было положено знать благородному человеку. «Учили меня в ту пору наукам разным и полезным, и прочей ерунде – политесу, да умению на рапирах биться», – вспоминал он впоследствии. Детство Прокофий провел в Невьянске, а в возрасте девятнадцати лет был отправлен отцом в Соликамск вместе с младшим братом Григорием – став владельцем соляных промыслов, входивших в приданое первой жены Евдокии Тарасовны, Акинфий Никитич пожелал, чтобы его сыновья изучили и это дело вдобавок к железному. Уточним два обстоятельства – вряд ли бы Акинфий стал отправлять в «учебную командировку» ни к чему не пригодного дурака и уж тем более не поручил бы ему присматривать за младшим братом. Есть в распоряжении историков и более веские свидетельства прокофьевского ума – его переписка с отцом, в которой обсуждались деловые и технологические вопросы, а также список книг по горному делу, металлургии и химии, выписанных Прокофием из-за границы. Кроме того, в молодости Прокофий побывал в Саксонии и Англии для ознакомления с постановкой дела на иностранных заводах. Об Акинфии Демидове много чего написано, но никто из биографов не мог упрекнуть его в швырянии денег на ветер. Стал бы он отправлять дурака учиться за границу, да еще дважды, притом что подобные поездки в те времена стоили очень дорого? Да никогда в жизни! Прокофий готовился Акинфием в преемники, это не вызывает никаких сомнений.

В 1739 году Прокофий женился на купеческой дочери Матрене Антиповне Постуховой, приходившейся племянницей жене Никиты Никитича Демидова Анастасии Герасимовне. Некоторые исследователи приписывали Матрене Антиповне брак с одним из князей Мещёрских, но по этому поводу есть много сомнений. В положенный срок у супругов родился сын, и тут-то Прокофий Акинфиевич впервые показал свой характер, назвав сына Акакием, как выпадало по святцам, а не именем кого-то из предков, как следовало бы по семейной традиции. Впрочем, нет, не впервые. Прокофий с детства рос дерзким и своенравным, что крайне не нравилось его отцу, но от чрезмерных воспитательных мер мальчика спасало покровительство деда Никиты Демидовича, который видел в старшем внуке продолжателя фамильного дела, да и мать не давала отцу чрезмерно свирепствовать.

И ладно бы это, подумаешь – имя! Но обученный горно-металлургическому, а заодно и соляному делу, Прокофий совершенно не проявлял интереса «к преумножению заводов». Когда же отец упрекал его в этом, Прокофий дерзко отвечал, что «славу нашу преумножать не числом заводов надо, а способностью оных к производству». Вместо фамильного дела Прокофий увлекся ботаникой, да вдобавок заразил этой страстью младшего брата Григория… Правда, Прокофию удалось немного успокоить отца, объяснив ему свой интерес к ботанике практическими соображениями: «Зело полезно для заводов найти аль придумать такие… овса да ржи, штоб на Камне сами росли и кормили… руду да уголь жрать не будешь, а хлеб в Невьянск везут вдвое дороже и того более». Скажем прямо, что зерновыми культурами Прокофий