Читать книгу - "Ментальности народов мира - Георгий Дмитриевич Гачев"

к совершенству, возвожу в перл создания, шедевр (что есть по-французски chef-d’oeuvre = «шеф изделий»). Падеж Творительный (Instrumentalis – инструментальный) прозрачен в своей идее: это падеж творения, труда, «ургии»; также данная вещь, сущность полагается существующей не для себя, но в служении иному существованию, становясь орудием их жизни и совершенствования. Это как бы – «христианский» падеж – служения ближнему и самопожертвования. Падеж Предложный (Locative от locus = место) выражает уважение к Пространству, к ложу и лону; слова становятся как бы вместилищами, восприемниками других сущностей или кланяются куртуазно друг другу. Еще падеж «Отложительный» (Ablative от ablatere = класть в сторону, отлагать) выражает тоже некое эмоциональное отношение к ценности вещи в пространстве и времени. Падеж Звательный (Vocative от vocare = звать, окликать, голосить) – падеж коммуникации, приглашение к совместному деланию.

Тенденция развития языков от синтетического типа к аналитическому шла параллельно и отражала развитие Труда, «ургийного» отношения к Бытию, вытеснение Природы Культурой. Язык должен был отсекаться от естества и чувства и воспитываться в направлении от субстанциальности и экзистенциальности к рациональности и функциональности. Подобно тому, как спиленное дерево обрубается от сучьев и ветвей, в нем выпрямляются изгибы и узлы, – так и слово обтесывалось от суффиксов и флексий и укорачивалось почти до своего корня. Слова английского языка стали большей частью короткие, односложные. При этом те идеи и значения, отношения, которые выражались в синтетическом типе слова суффиксами и окончаниями, трансформировались в различные операторы, указатели, вспомогательные знаки (как это в математике…), которые ставятся перед или после слова – как предлоги, артикли и т. п. В результате этой длительной хирургической операции слово стало своего рода стандартной деталью, подобно детали механизма в машине, которая способна изыматься и вставляться с помощью операторов и индикаторов и работать в любой функции: как существительное, глагол, прилагательное… Так, слово work может быть a work (работа), to work (работать), workshop (рабочий-магазин, мастерская)… Было слово организмом – стало механизмом.

Работа анализа в преобразовании синтетического типа языка может быть уподоблена технике Геракла в его борьбе с Антеем, титаном, сыном Геи (= Земли-матери). Последний прижимался к Земле (Склонение! Падеж!) и получал энергию и силу (Смысл!) в контакте с почвой. Геракл же с великим усилием отодрал Антея от Земли-матери: отделил, поднял в воздух, где Антей утратил свою силу и был побежден.

Имя существительное (так было!) стало обстругано = абстрагировано от своих падежей, их окончаний, уже не имело нужды кланяться земле и другим существам, но стало самостоятельным и self-made (= самосделанным, каков англичанин-джентльмен) – намеревался сказать, но вдруг осознал, что, напротив: в английском языке слово не может стоять в предложении само по себе, и не «само-сделано» его значение, но «другими-сделано» – предлогами, частицами и т. п.

Строгий порядок слов в аналитическом предложении – это их дисциплина в гражданском обществе, с разделением труда между частичными индивидами. Слова же синтетического языка способны к инверсии – то есть свободны занимать разные места в последовательности членов предложения, не теряя при этом свой полный смысл, потому что они снабжены всем, в чем нуждаются, внутри себя. Так сказать, Omnia mea mecum porto – латинский афоризм, означающий: «все мое ношу со мной» – как это в идеале независимой, свободной личности. Возможность инверсии – это роскошь и красота в стиле литератур, поэзии на синтетических языках.

Мы в этом размышлении подошли к интересному парадоксу. Общее место в современном миропонимании – утверждать, что индивидуум становится в ходе истории более самостоятельным, тогда как в патриархальном, античном и средневековом стилях жизни он был более зависим от природы, рода, общества. Однако сюжет: строгий порядок слов и инверсия – хороший индикатор как раз противоположного. В самом деле: современный человек, допустим, великолепный профессионал в химии, умрет, если профессионал в сельском хозяйстве не произведет пищи и на него, а специалист в торговле не свяжет их друг с другом. Архаический же человек, старомодный, сам выращивал корм на своей земле, сам строил дом, молился богам (Богу) и пел, знал секреты лечебных трав и как жить в согласии с временами года, – такой целостный человек был действительно самостоящим в бытии и «самосделанным» – не то что современный частичный индивид, раб в системе разделения труда, от которой полностью зависим.

Строгий порядок слов строит предложение посредством операции сложения, прибавления значений, которая проще, нежели умножение значений, что происходит при свободном порядке слов в синтетическом предложении, с возможностью инверсии.

Система родов была разрушена в процессе прогресса языков к аналитическому типу. Священный Эрос претерпел операцию обрезания или, точнее, стерилизации. Все имена были сущностями, прикрепленными к Мужскому или Женскому началам бытия, и таким образом переживались как более одушевленные и поэтические. Ныне же мы работаем с кастрированными, выхолощенными словами, в жанре «унисекс», что есть идеал для современного феминистского движения.

Однако есть свои минусы и в синтетических языках. Например – та же самая роскошь, неэкономность, сверхизобилие, когда одно отношение (родовое, к примеру) выражается и в существительном, и в соотнесенном с ним адъективе – прилагательном, в глаголе и т. д. Слова аналитического языка мобильны, оборотисты, а синтетического – неуклюжи…

Лекция 11

Теперь давайте спустимся с интеллектуальных высот к материальному и даже к наиболее земному и телесному – к национальной еде, пище, кухне, блюдам. Они предлагают нам текст большого значения и должны быть проинтерпретированы с национальной точки зрения. Может быть, следует начать с некоторых общих идей касательно философии еды.

Каждый этнос рождается на своей земле его Природиной – так же, как растения и животные разных видов и пород здесь. Все они – инкарнации (воплощения) местного Космоса, который для них – род божества. Будучи составлены из ткани этого Космоса, они имеют с ним одинаковую субстанцию и состоят из аналогичной композиции четырех элементов. В процессе еды все отдельные существа, в том числе и человеческие, воссоединяются с целым снова, с национальным Божеством и его божественным миром, подкрепляют в себе субстанцию, односоставность с ним.

Еда – есть религиозный акт. Ведь что такое, в сущности своей, Религия? Термин re-ligio происходит от латинского re-lig-аге, что означает «вос-со-един-ять», «снова связывать», «вос-связывать», – предполагая, следовательно, тем самым, что нечто было отделено и имеет нужду вернуться, периодически возвращаться в свое родное Единство.

Существа: деревья, бабочки, тигры, торговцы – могут ощущать себя независимыми и совершенными – до момента, когда голод и жажда возникают в их организмах. Эти чувства – канаты и цепи, что волокут нас домой, в наше исходное родительское сообщество. Голод и жажда – это