Читать книгу - "Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга II - Константин Маркович Азадовский"

сопутствовали встречи и беседы с Ю. Н. Верховским, исследователем «пушкинской плеяды». Наконец, в Чите М. К. впервые обращается к декабристской проблематике, неотделимой от темы «Пушкин и декабристы». В середине и второй половине 1920‑х гг. интерес М. К. к пушкинистике стимулируется его дружескими связями (М. П. Алексеев, С. Я. Гессен); не прерывается также его эпистолярное (а подчас и непосредственное) общение с Ю. Г. Оксманом. М. К. проявляет внимание к пушкинским праздникам в Москве и Ленинграде, к мемориальным местам, связанным с именем поэта. Например, 11 февраля 1927 г. он пишет (из Иркутска) Б. Л. Модзалевскому:

Недавно я прочел обращение от имени друзей «Пушкинского Уголка»[5]. Я очень охотно вступаю в ваше общество и очень хотел бы быть полезным активно. Если б Вы прислали мне соответственные полномочия, я занялся бы вербовкой членов и членских взносов в Иркутске и, надеюсь, провел бы это здесь не без успеха[6].

Б. Л. Модзалевский откликнулся на предложение М. К. Быстро пополняя в то время свои ряды, Общество друзей заповедника «Пушкинский уголок» нуждалось в работниках «на местах»[7]. Сохранилось удостоверение с датой 29 декабря 1927 г. (на бланке Общества), подписанное А. П. Карпинским и Б. Л. Модзалевским. Согласно этому документу, М. К. утверждался представителем Общества друзей в Иркутске, обладающим следующими полномочиями: выступать от имени Общества; производить регистрацию новых членов; принимать взносы по «квитанционным книжкам», которые выдавало правление, а также распространять издания Общества (см.: 55–7; 46).

Позднее М. К. состоял членом Пушкинского общества, возникшего в конце 1931 г. в Ленинграде на базе Общества друзей заповедника «Пушкинский уголок»[8].

Известно также, что в феврале 1928 г. на торжественном заседании историко-литературного кружка педфака ИРГОСУНа (в связи с 91‑й годовщиной со дня гибели Пушкина) М. К. выступал с докладом; другой доклад произнес М. П. Алексеев[9].

Первой печатной работой М. К., связанной с Пушкиным, следует считать, вероятно, отклик в газете «Власть труда» на фильм «Коллежский регистратор» по повести «Станционный смотритель» (см. главу XVIII).

«Профессиональным» пушкинистом М. К. становится в период своего расставания с Иркутском, то есть в 1928–1930 гг. Как известно, на рубеже 1927–1928 г. в кругу московских и ленинградских пушкинистов началось обсуждение вопроса об издании первого академического собрания сочинений Пушкина в пятнадцати томах. К лету 1928 г. утверждается редакция по национальному изданию Пушкина в составе А. В. Луначарского, П. Н. Сакулина и П. Е. Щеголева и формируется редакционный комитет (председатель – П. Н. Сакулин). В комитет вошли представители всех «пушкинских» организаций того времени: М. А. Цявловский и В. В. Вересаев (Пушкинская комиссия Общества любителей российской словесности), Б. Л. Модзалевский и Н. В. Измайлов (Пушкинский Дом), П. Е. Щеголев и Б. В. Томашевский (Пушкинская комиссия при Академии наук), В. М. Жирмунский и Ю. Г. Оксман (Пушкинский комитет Института истории искусств). На совещании, состоявшемся 18 декабря 1927 г., редакционный комитет уточняет список отечественных исследователей – тех, кого следует привлечь к участию в будущем издании. Среди многочисленных фамилий ленинградцев и москвичей в протоколе совещания названа и одна фамилия «по провинции»: М. П. Алексеев. Упоминаний о Марке Азадовском в тот период не встречается.

Рабочий план, составленный членами редакционного комитета, включал в себя первоочередные научные и организационно-технические вопросы: распределение материала по томам, принципы редактирования и комментирования, текстология; оплата совещаний, поездок и т. п. Н. В. Измайлов вспоминал:

Для обсуждения этого плана в марте 1928 года было устроено в Москве совещание в помещении начинавшего тогда свою деятельность Института мировой литературы – в доме, стоявшем позади Василия Блаженного у Москворецкого моста и ныне не существующем. Здесь под председательством П. Н. Сакулина собрались В. В. Вересаев, Л. П. Гроссман, Н. К. Пиксанов, В. М. Жирмунский, я, Ю. Г. Оксман, Б. В. Томашевский, М. А. Цявловский и П. Е. Щеголев (Б. Л. Модзалевский должен был быть, но уже тяжело больной, не мог приехать). Это было первое в своем роде серьезное и деловое собрание пушкинистов-текстологов, биографов, исследователей творчества поэта. Академическое издание было признано преждевременным и пока невозможным, но решено было готовить шеститомное полное (предварительное) издание, проверенное по рукописям; для публикации же всех вариантов еще не было выработано тогда и методов. Отсюда родилось издание 1930–1931 годов, приложенное к «Красной Ниве»…[10]

Именно к этому шеститомнику (в кругу пушкинистов оно именовалось Малым собранием), осуществленному в 1930–1931 гг., и был привлечен – очевидно, по рекомендации Оксмана – Марк Азадовский. Ему поручалось редактировать фольклорные записи Пушкина: уточнить текстологию и датировки, написать комментарий. С этого издания и начинается многолетняя работа М. К. над темой «Пушкин и фольклор».

М. К. начал с двух пушкинских набросков к поэме о Бове, датируемых 1822 г. Этот текст был напечатан в третьем томе шеститомника[11]. Об этой, по всей видимости первой, пушкиноведческой работе М. К. свидетельствует его недатированное письмо к П. Е. Щеголеву:

Глубокоуважаемый Павел Елисеевич,

Присылаю для «Приложения к III-му тому соч<инений> А. С. Пушкина» выполненную мною, по поручению Ю. Г. Оксмана, «программу поэмы о Бове».

Дата и спорные чтения установлены мною. Текст в окончательном виде санкционирован Юлианом Григорьевичем.

С глубоким уважением

М. Азадовский.

ул. Плеханова, 41, кв. 16. Д. Я. Шиндеру для М. К. Азадовского[12].

В работе над пушкинскими «Сказками», помещенными во втором томе, М. К. не принимал участия (их редактировал Ю. Н. Верховский). Зато он был привлечен к составлению «Путеводителя по Пушкину», изданного в качестве последнего (шестого) тома; его фамилия открывает «Список сотрудников»[13]. М. К. принадлежат в этом томе восемь статьей («Лубочные или народные картинки», «Руслан и Людмила», «Сказка» и статьи-заметки, посвященные пяти самым известным пушкинским сказкам). Статья «Сказка» в этом издании, освещающая интерес Пушкина к народной словесности, содержит в тезисной форме ряд положений, которые будут позднее развернуты в статье «Пушкин и фольклор».

В работе над «Путеводителем» М. К., по-видимому, лично общался со Щеголевым (умер 22 января 1931 г.). Об этом позволяет судить фрагмент письма Б. В. Томашевского к М. А. Цявловскому от 3 марта 1931 г.:

Карточки Верховского[14] в большей своей части были отвергнуты Щеголевым. Мы также их смотрели <и> с мнением Щеголева согласились. Щеголев передал их на дополнительный просмотр и исправление (и замену совершенно неудовлетворительных) М. Азадовскому, кот<орый> в настоящее время часть карточек Верх<овскому> вернул для напечатания, а часть написал сам[15].

Полное