Читать книгу - "Про женщин, тараканов и цветы - Наталия Мурсаловна Годжаева"

В чём плюс? В том, что татуировки, которых нет, можно смело менять. К примеру, долгие годы моя воображаемая татуировка на стопе состояла из двух слов: «Я ЗДЕСЬ».

И каждый раз, когда я не умела проживать моменты, выпрыгивала из настоящего то в прошлое, то в будущее, моя воображаемая татуировка шептала мне фразу: «Я ЗДЕСЬ».

Научившись ценить своё настоящее, я стёрла старую татуировку и нанесла новую. Теперь на моей стопе новая воображаемая надпись: «Всегда выбирай себя».

Сложновато, скажу я вам.

Выбирать себя можно лишь в том случае, если хватает мужества отделить себя от других. А на здоровую «отдельность» у многих из нас запреты.

«Всегда выбирай себя».

Нам может показаться, что звучит эгоистично и даже не очень комфортно. Но это не про эгоизм. Эгоизм – это делегировать выбор себя кому-то другому и страдать, если вдруг нас не выбирают.

Живу с этой воображаемой татуировкой давно, и она, как мозоль на ноге, не даёт надевать неудобную обувь.

«Всегда выбирай себя». Надеюсь, я её когда-нибудь тоже заменю, радостно конвертировав в привычку.

Обычная суббота

Вчера у меня была обычная суббота. А у вас? Я сделала утром дела и решила сходить за персиками. Вот странное желание и цель, да? Сидеть, вдруг захотеть персики и резко за ними пойти. На свете есть бананы, абрикосы, сливы, в конце концов, но я за ними никогда не пойду. Не нужны, и всё тут. Может, с людьми так же? Ради одних всё, а другие… ну просто другие.

Персики пахнут летом. Клубника, конечно, тоже пахнет. Может, даже больше, чем эти мохнатые существа. Но персики пахнут моим летом, понимаете? Из детства которое, то, которое навсегда.

Я взяла эту добычу в руки, облила на улице чистой водой, укусила, застыла и… вспомнила. Это не персик вовсе, это же шойтали. Азербайджанский язык я забыла давно, дома говорили на русском, но как так? Как, откусив этот сочный кусок, мозг вдруг выдал давно забытое.

В этом забытом мне ровно семь лет, я в гостях у своего дяди ношусь по азербайджанской деревне. Похудела за то лето я знатно, все пытались меня усадить, накормить и кричали, что шило моё надо отправить в Москву первым же самолётом. Тётя охала и говорила: «Что я твоему отцу скажу? Подумает, что мы тебя тут не кормим».

Кормили меня много, вкусно и очень по-разному. Чтобы я слопала хоть что-то, тётя перекладывала еду на поднос, убирала вилки и озорно предлагала начать есть руками, наперегонки. Но вкуснее персиков ничего не было. Они росли на деревьях, они свисали, падали, лежали в тени, и их можно было сочно есть и пить одновременно. То лето вообще было сочным.

На день моего рождения мне предложили выбрать подарок, я подошла к загону с баранами и попросила подарить мне самого худого. Баран дико обрадовался, выдохнул и целыми днями ел. Я к нему прикипела. После звонила зимой из Москвы, просила не пускать его на шашлык и, прилетев через год, понеслась к нему и не узнала. Дядя показал на первого попавшегося барана в загоне и сказал, улыбаясь: «Вот. Это и есть твой баран. Не узнаёшь его, потому что он вырос. Год же прошёл». И я верила. Это мы с годами и опытом верить перестаём, а в детстве разве можно не верить?

С тех пор прошло больше тридцати лет. Тёти давно уже нет, и папы моего тоже не стало.

Вчера у меня была обычная суббота. А у вас? Я поделала утром дела и решила сходить за персиками. Но разве за фруктами я ходила на рынок? Кажется, я пошла туда за сочным воспоминанием из далёкого детства.

Ноябрь

Иногда очень хочется к своим. Вот как это состояние описать? Когда сидишь в компании, вроде бы всё хорошо, тебе рады, но очень хочется к своим…

И ты прощаешься, придумав любую причину, идёшь домой и думаешь, а мои – это кто?

Вечерний Париж гудит, шумит и льёт на суетные зонты свою осеннюю воду.

Спешить никуда не хочется, и вопрос, повиснув в воздухе, плавно движется за твоим зонтом… мои – это кто?

И сначала ты перечисляешь весьма банальные вещи, но потом останавливаешься на мгновение и понимаешь. Может быть, мои – это те, с которыми комфортно молчать? Говорить мы умеем с каждым, а вот молчать… молчать с человеком – это редкий подарок.

Далеко не с каждым без разговоров будет спокойно и тепло на душе. И не каждый будет тебя в этой тишине понимать.

Про что это я? Про то, что очень хочется к своим. Особенно вечерами. И особенно в ноябре.

Трейлеры

В ночи открыла Netflix, начала быстро перебирать трейлеры. Пока перебирала, задумалась.

Почему к полуторачасовым фильмам есть трейлеры для экономии времени, а к людям нет.

Суфражистки

«Вы не забыли, что у вас должно быть время для себя?» – напомнила мне моя психотерапевт. Я перевела пять тысяч рублей за сессию и, решив больше не забывать, схватила свой тревожный чемоданчик и переместилась в полном одиночестве в отель. В тревожном чемоданчике у меня давно заготовлены кремы, маски для лица, любимая книга и свеча с ароматом жасмина.

Наконец-то. Вот тут в отеле spa, тут картошка фри из красивой посуды (красота спасёт мир, я всё ещё верю), тишина, отсутствие кричащих людей и идеальный сервис. Ну почти идеальный.

– Мадам Годжаева, можно паспорт второго проживающего?

– Я одна.

– Вы будете проживать в нашем отеле одна?

– Одна!

– К вам никто не присоединится?!

– А должны?

На третьем вопросе я стала улыбаться.

У нас есть право голоса (в 1893 году Новая Зеландия стала первой страной, которая предоставила право голоса всем женщинам), есть право выбора, мы можем строить свою жизнь как захотим и с кем захотим, мы боремся за права и иногда даже перегибаем палку, но…

Сами женщины всё ещё искренне удивляются желанию другой женщины свалить ото всех и переместиться в отель на пару дней в полном одиночестве. Что нам мешает наслаждаться? Шаблоны?

Я шёпотом и вежливо посоветовала администратору добавить в их целевую аудиторию женщину, которая приезжает в отель одна, без подруг, без мужчины, без коллег…

Одна, чтобы восстановить силы, вкусно поесть, нанести