Читать книгу - "Главный герой. Биография Леонардо ДиКаприо - Зинаида Сергеевна Пронченко"

финального монтажа итоговую панораму Манхэттена с Башнями-Близнецами, уже не существовавшими в реальности. После долгой полемики эта идея была отринута. Здание Международного торгового центра осталось в фильме, как напоминание о том, что всякая власть порочна и преходяща.

Четыре года спустя ирландскую тему Скорсезе продолжил с «Отступниками», вольным ремейком культового гонконгского боевика «Двойная рокировка» (2002) Эндрю Лау. В 2003-м Warner Brothers и Plan B, продюсерская компания Брэда Питта, приобрели совместно права на адаптацию «Двойной рокировки» и сразу же пригласили для написания сценария бостонского автора Уильяма Монахана, предложившего перенести действие в свой родной город. История противостояния двойных агентов – Билли Костигана, внедрившегося по заданию полиции в мафиозное сообщество, и сержанта Колина Салливана, работающего на мафию, – как нельзя лучше ложилась на топографию Бостона, славящегося своей жесткой кастовой системой: Южный и Северный районы города – разные миры, находящиеся в противофазе по всем возможным признакам, включая расовый и классовый. Скорсезе с восторгом отнесся к идее Монахана, изначально на роль Салливана он хотел позвать самого Брэда Питта, но в ходе обсуждения стало ясно, что этого героя должен все же играть более молодой актер, так возникла кандидатура Мэтта Дэймона, к слову, тоже уроженца Бостона, прекрасно знакомого со спецификой материала. Партию главного антагониста, босса ирландской мафии Фрэнка Костелло, как водится, Скорсезе намеревался отдать Роберту Де Ниро, но тот явно устал играть однотипных персонажей, а кроме всего прочего, был занят подготовкой к «Хорошему пастырю». В итоге на проекте появился засидевшийся на пенсии Джек Николсон, привнесший и в доставшуюся ему роль, и в картину в целом необходимую глубину, ибо первой мыслью Скорсезе было сделать из «Отступников» нечто в духе Тарантино, ироничный боевик, без устали цитирующий лучшие образцы жанра. Благодаря Николсону «Отступники» стали мощной зарисовкой о нравах современной Америки и ее социальном неблагополучии.

Параллели с «Бандами Нью-Йорка» в «Отступниках» довольно очевидны. По крайней мере персонаж Билли Костигана в исполнении ДиКаприо во многом повторяет Амстердама Валлона. То же страстное желание обрести наконец идентичность и вместе с тем подспудное неприятие своего прошлого, состоящего лишь из боли и разочарований. Двусмысленная связь с Костелло перекликается с отношениями, связывавшими Амстердама с Мясником, – растущая приязнь и даже восхищение силой его характера, смешанные с ненавистью к породе безжалостных и циничных убийц, которую Фрэнк представляет. Необходимость в отцовской фигуре и отрицание каких-либо авторитетов. Усвоенная с детства привычка выдавать себя за своего, где бы ни очутился – на юге или севере города – и отчетливое понимание собственной маргинальности, того факта, что он всегда будет чужим среди так называемых своих. Напускная брутальность, маскирующая изломанную психику. Выдающиеся интеллектуальные способности и психология пораженца. Ну и главное, ирландский аспект – этническое происхождение, когда-то являвшееся позорным клеймом, а теперь гарантирующее искомый статус «хозяина жизни» благодаря связям с правящей бандитской группировкой.

«Отступники» открываются закадровым монологом Костелло об устройстве американского общества, конечно же вызывающим в памяти рассуждения на аналогичную тему Билла-Мясника. Из этого текста мы узнаем, что Америка подчиняется лишь одному закону – денег: кто первый ими завладел, тот и прав, а деньги помимо тишины любят наглость. В Америке бессмысленно что-то просить, только требовать, еще лучше – брать без спросу. По данной причине Костелло презирает, например, афроамериканцев, продолжающих столетиями надеяться на то, что однажды к ним отнесутся с должным уважением и выплатят компенсацию за все причиненные страдания. Впрочем, на месте афроамериканцев во вселенной Костелло может оказаться кто угодно, если он верит в справедливость или в милость к падшим. Ничего подобного не существует. Чуть позже, на бизнес-встрече с китайскими «коллегами», Фрэнк скажет: нет квитанции – нет белья. Намекая на то, что лишь одна система в Америке вечна: товарообмена. И чаще всего барыши приносит насилие. Насилие – самый лучший товар, валюта, аргумент. Важно лишь, кто является его субъектом, а кто объектом.

Собственно, это и есть главный вопрос, которым задаются герои «Отступников», – на чьей они стороне, жертв или палачей? В какой момент им придется поменяться местами и насколько велика разница между двумя амплуа? Опять же, как изрекает Фрэнк, когда на тебя направлен пистолет, неважно, кто ты, – коп или преступник.

Монахан, помимо отборного мата – «Отступники» занимают довольно высокую строчку в рейтинге кинопроизведений, персонажи коих упражняются в обсценной лексике, – наполнил речь протагонистов огромным количеством цитат из классиков американской литературы и журналистики: от Готорна до Менкена. Не забыв, естественно, и вставить знаменитое высказывание Фрейда в адрес ирландцев, будто бы единственной нации на свете, не поддающейся психоанализу. Все использованные в фильме bon mot вопиют о лицемерии нынешней Америки, по мнению авторов. Как и в «Бандах Нью-Йорка», в кадре практически отсутствуют порядочные люди, а те, что претендуют на праведников, высмеяны или подвергнуты, словно в зале суда, разумному сомнению. Будь то Мэдолин (Вера Фармига), лечащая полицейских от полученных при исполнении психологических травм и даже близко не понимающая, с чем сталкиваются стражи правопорядка на своем посту. Или лейтенант Кинан (Мартин Шин), с одной стороны, отправляющий Билли на смертельно опасное задание, а с другой – не видящий дальше своего носа. Не говоря уже о священниках и монахинях – испокон веку столь важных для ирландского коммьюнити, – показанных в «Отступниках» как нелепые паяцы, давно утратившие влияние и способность одурманивать паству, внушая оной, что верующие в Спасителя спасутся.

«Религия всегда убеждала нас, что мы равны, что мы семья, – смеется Фрэнк. – Теперь эту семью возглавляю я, и она гораздо счастливее». Снова Готорн, утверждавший, что в Америке со времен Колумба благоденствие одной семьи зиждилось на крахе другой. Счастье мафии, как сверхсемьи, корнями уходит в несчастье тех, кто к ней непричастен.

Скорсезе, конечно же, по своему обыкновению развивает эту гипотезу до предельно пессимистичного обобщения: органы правопорядка, и особенно вышестоящее начальство вплоть до первого лица, являются такими же закрытыми семейными структурами, как и организованная преступность, исповедующими те же принципы и в той же степени эксплуатирующими всех, кто не вступил в их связанные омертой ряды.

Название «Отступники» в оригинале имеет дополнительную коннотацию: ушедшие, покойные, отправившиеся на тот свет. И в этом смысле своего персонажа ДиКаприо делает и правда в некотором роде Орфеем, отправившимся на другой свет, чтобы вернуть себе смысл жизни. Увы, в реальности, в отличие от мифа, оглянувшись, ты теряешь возможность не только выполнить миссию и забрать с собой то, ради чего явился, но и просто остаться в живых. Судьба Костигана предрешена с первых сцен, поиски себя настоящего, с