Читать книгу - "Шебекинский дневник - Ирина Николаевна Пичугина-Дубовик"

чего жестокий подросток засовывает прутик в муравейник и смотрит со злым удовлетворением, как муравьи в ужасе мечутся туда-сюда, теряя голову, бесполезно кусают прутик, пытаются починить, исправить ущерб…

Но мы же не муравьи?

Хотя серия пакетов «Град» от ВСУ в 3:30 ночи кого угодно выведет из равновесия.

Пах-пах-пах… И так скорострельно двадцать раз подряд. Вскочив, вернее, взметнувшись на ноги из тёплого, уютного сна, быстро принимаешь решение: нет, пока не у нас. Вихрь взбудораженного ночного воздуха ещё не играет со стеклопакетами, не давит на ушные перепонки.

Пока прятаться рано.

Не успели отзвучать вражеские пуски, как уже стали рваться их снаряды РСЗО.

Бо-ом, бо-ом!

Куда? Куда попали? Хоть и нельзя, и глупо, а мечешься от окна к окну, в тревоге выглядывая, не поднимется ли где клуб чёрно-тревожного дыма. Не твоё ли производство под ударом?

— Вон, смотри, дым! Опять туда, к рынку попали!

Место давно пристреляно врагом. Туда ВСУ швыряли смерть уже несчётное число раз. Видимо, «за ленточкой» есть высота, с которой ВСУ относительно безопасно для себя бьют по нашему городу, по одному направлению, определённому складками местности. Не успели отгреметь взрывы — завыли, застонали тревожные городские сирены.

Значит — плохо, значит — к кому-то пришла беда.

Дымы пожаров и пламя смешались в небе с зарницами.

Слышен громкий и быстрый треск. Так трещат дрова в костре, но этой ночью так корёжится, лопается от огня и температуры шифер крыш. Удивительно, в какую даль ночью доносится звук. И странно сознавать, что обычно умиротворяющее потрескивание костра сейчас означает чужое горе.

Вот спешат пожарные машины.

И в считаные минуты чернота дыма в небе сменяется быстро расползающимся по городу мокрым и белёсым, душащим гарью паром-туманом.

А вдалеке странным отзвуком, эхом разрывов за Заячьей горой, за Устинкой опять загрохотало.

Это раскат летнего грома. Природа поднатужилась и выдавила из глаз несколько слезинок — дождь… Загасить огонь человеческой злобы. Захлопали двери, калитки, заворчали моторы. Люди предутренними тенями опять заскользили в машины и начали быстро отбывать.

Подальше отсюда.

Туда, где можно закрыть глаза, заснуть, не вслушиваясь — далеко ли от твоего ночного ложа упал вражеский снаряд.

На время всё стихло.

16 июля

Сирены.

По дорогам едут машины скорой помощи.

Это значит — идут кровопролитные, тяжёлые бои где-то рядом. Смотришь вослед и беззвучно шепчешь молитву: «Дай им Бог выжить…» Вспоминаешь, как прошлой осенью скорые толпились возле страшного здания, где проводится опознание тел — судмедэкспертиза. Сегодня «скорая» там — нечастый, но, без сомнения, печальный случай.

Вот тебе навстречу движутся армейские грузовики с свеженапиленными досками, а за ними — везут пополнение бойцов. Значит, будут обустраивать ребят как положено.

На днях к нам в Шебекино приезжал калужский губернатор. Защищать белгородскую часть границы заступили теперь его ребята — калужане.

Удачи им.

И нам.

Мы помним, как начался июнь в этом году, как героически сражались тогда наши воины, в том числе десантники-псковитяне, ценой своей жизни сдержав врага, не пустив его в Шебекино, куда ВСУ полагали зайти без особого труда.

Они ошиблись.

И в злобе стали разрушать город, сея ужас и отчаяние.

— Видите, фасад как посечён?

Ты смотришь, пожимаясь от бегущего по спине неприятного холодка, на фасад мастерской, где нет живого места, всё продырявлено осколками.

— А куда упало-то?

— Да вон, сами смотрите, считайте! «Градом» били, целую кассету их к нам запулили.

Считаешь — во дворе перед мастерской около десяти ям от снарядов «Град».

— Это при вас прилетело?

— Нет, слава Богу, мы уже уехали. А вот через забор… Там страсть.

Через забор снаряд «Град» прилетел в дом хозяина мастерской. Страшные погорелые останки красивой некогда усадьбы, к небесам взывает о милости почерневшая от пламени печная труба.

— Да… что тут скажешь…

Беседую с руководителями очень сильно и неоднократно пострадавших предприятий Шебекино.

— Как вы воспользовались возможностью от ТПП получить сертификат о форс-мажоре?

— Да никак. Этот сертификат действует в пределах области для достижения договорённости с банками об отсрочке платежей или с контрагентами, расположенными на территории нашей области. А если в договорах в пункте о форс-мажоре не указано, что споры должны решаться в суде именно Белгородской области, то сертификат нашей ТПП о форс-мажоре судами иных областей может быть и не принят.

Тут как получится.

— Как так?

— А ведь военное положение не введено, как не введён и режим КТО или ЧП. Поэтому везде в стране действуют законы мирного времени. А в «лирику» в бизнесе впадать не принято. Личная прибыль превыше всего. Без сантиментов, что кого-то там разбомбили.

Есть договор — исполняй. Или плати неустойку.

Да, люди разные. Сразу вспоминаю об одной фирме, которая сняла у нас свой проплаченный заказ сразу, третьего июля, как только пошли сообщения о нашей эвакуации из города. Да не просто сняла заказ, а стала грубо требовать предоплату назад, невзирая на отсутствие у нас на тот момент офиса, на то, что наши бухгалтеры в панике разбежались, что на эту предоплату наше предприятие уже закупило сырьё для исполнения их заказа. Мы уговаривали подождать, дать время осмотреться, как-то уладить дело.

Ни в какую.

Наше многолетнее доброе сотрудничество не удержало эту фирму от неприличной истерики в момент нашей беды.

Продолжаю беседу.

— А как же вы? У вас же склады с дорогостоящим сырьём разбили, пожар был страшный, дым во всё небо…

— А никак. За уничтоженное сырьё мы всё равно обязаны поставщику выплатить и в срок. Мы же филиал, а головное предприятие в Москве, а там этого «террористического акта первого июня» не было. Юридические лица Москвы под получение белгородского сертификата не попадают. Вот и платим.

Всем платим как всегда.

— А налоги?

Это вопрос уже руководителю исконно шебекинского предприятия, трижды (!) пострадавшего от обстрелов.

— Платим. Как минимум 70 процентов от всех налогов в совокупности мы обязаны отчислять. Вот и платим. И ещё 2/3 от зарплаты мы тоже обязаны перечислять, перечисляем.

— А помощь от государства есть? У вас же вместо производственной просто выжженная площадка!

— Есть. Нам указали официального оценщика и после оценки выплатили нам до 40 процентов от определённой им стоимости. Надо сказать, оценка была справедливая, не такая заниженная, как при оформлении банковского кредита. Только…

— Что только?

— Только нам перечислили сразу. После первого разрушения. Мы сразу и начали восстанавливать мощности, вложились в ремонт. А тут к нам второе попадание… и ещё потом третье… Но мы наняли монтажников и всё равно восстановимся! Наши покупатели помогли нам рассчитаться с нашими поставщиками — выплатили нам в срок. Ничего! Главное, чтобы больше такого не повторилось.

Да, это главное! Главное, чтобы