Читать книгу - "Грезы президента. Из личных дневников академика С. И. Вавилова - Андрей Васильевич Андреев"

(цит. по: [Козенко, 1997], с. 109). По Вавилову: «Сознание (наука!) это окно, через которое природа смотрит на себя самою. Особенно глубоко, по-видимому, не заглянешь, и окно в большинстве случаев (по крайней мере по Эддингтону) на самом деле оказывается зеркалом[621]» (18 декабря 1946). «Я – не я, а окно, через которое мир смотрит на самого себя» (30 декабря 1947). «Можно ли разбить это матовое окно психики и заглянуть за него?» (18 декабря 1950). Суть своей философии Эддингтон в 1920 г. образно описал следующим знаменитым впоследствии пассажем: «Мы обнаружили таинственные следы на берегах неведомого. Мы сконструировали солидные теории, одну за другой, чтобы обосновать происхождение следов. Наконец, мы преуспели в воссоздании того существа, которое оставило следы. И что же? Это наши собственные следы» (перевод дается по: [Козенко, 1997], с. 103). 6 марта 1949 г. Вавилов записывает сходную мысль о самообнаружении наблюдающего в наблюдаемом: «Странное самообозрение природы (имею в виду „я“ и сознание). В этом самообозрении, по-видимому, весь смысл бытия». При такой явной перекличке идей, однако, видны не только сходство мировосприятий Вавилова и Эддингтона, но и полная их противоположность. И тот и другой пытаются верить, что реальность и сознание тождественны, но Вавилов, несмотря на «страшный ледяной, как мороз градусов в 30 с ветром, „объективный материализм“» (31 декабря 1941), вновь и вновь зачем-то стремится убедить сам себя, что природа первичнее духа. «Сознание даже самое философское определяется бытием. ‹…› Одним словом, „смирись, гордый человек“ и „бытие определяет сознание“. Сама по себе мысль не многое может» (15 июня 1941). «Удивительно одно, бедность, прозаичность, элементарность и даже грубость сознания. Несмотря на все поэтические подпудривания со времен Гомера до Пушкина человеческое сознание, „Психея“ было грубым – материалистическим. В этом, пожалуй, самый неопровержимый аргумент материализма» (12 ноября 1950).

4.9. Мысли о смерти

4 апреля 1940

Меня страшит собственное спокойствие. Смерть так проста, так нужна и так не страшна, вроде укола шприцем, а между тем она кончает иногда сложнейший клубок самолюбивых противоречий, трагедий всякого рода, разрешает все эти огромные литературные и философские горы, нагороженные людьми. Раз… и человек превращается в родного брата камню и стулу, да еще с несравнимо меньшей прочностью. Неужели на самом деле это так просто? Неужели весь сложнейший аппарат памяти разлетается, как дым от этого… раз? Странная прерывность, ни на что в природе не похожая. Исчезает… субъективное. Но не объективнее ли или, вернее, несомненнее это субъективное всего объективного?

20 апреля 1941

Старость и смерть нужны уже потому, что все равно развивающееся сознание одного человека привело бы, вероятно, к смерти.

Мне с каждым днем становится все яснее и понятнее, и, кажется, вот-вот мир будет постигнут во всей его неприглядности. Этого «вот-вот» не случается, в последнюю минуту соскальзываешь и ловишь себя на обычных обывательских интересах. Но все же пробыть в состоянии «пятидесятилетнего» лет пятьдесят без помех – обозначало бы, вероятно, такое постижение мира, которое неизбежно стало бы самоотрицанием.

Перенос знаний и выводов о мире и обо всем от одного к другому и в особенности от старого к молодому очень несовершенен. Самое глубокое и основное, по-видимому, не передашь ни в словах, ни в формулах: «Другому как понять тебя». Вот эта невозможность и спасает человечество от самоуничтожения. Гибнут люди, а не человечество. А от человека к человеку, по-видимому, могут передаваться только «биологически полезные» знания.

Куда лучше у женщин. Среди женщин самоубийцы – редкость. βίωσ[622] побеждает.

Сознание вращается в определенных рамках. У зверей еще ограниченнее, еще проще – а потому жизнь так проста и естественна.

2 марта 1943

Память. Без нее сознание, я, ум теряют всякий смысл. Беспамятной душе не нужно никакое бессмертие. А между тем память слабнет, бледнеет – это и есть прямой и самый простой переход к смерти, притом полной, абсолютной, без всякого бессмертия.

22 октября 1944

[Погибшему шоферу] Каткову я завидую. Такая неожиданная, моментальная, механическая смерть. Оглядываюсь, зацепляться не за что. Ни Goethe, ни Шекспир, ни Ньютон, ни Достоевский, ни Эйнштейн – никто не нашел этой зацепки. Чем дольше эволюция, тем яснее, что ее нет. Смерть так же проста и ясна, как хождение по улице, падение камня. Пока действуют молодые физиологические двигатели, перед сознанием туман и обман. А в старости (особенно такой средней, как 53–54 года) все особенно страшно. Физиология отпадает, сознание еще ясно.

[На тему смерти см. также дневниковые записи в этой книге от 9 апреля 1916 г., 22 сентября 1940 г., 2 марта 1943 г., 3 августа 1944 г., 2, 9, 23 декабря 1945 г., 28 ноября 1948 г.]

4.10. Примеры ранних философских рассуждений

5 января 1911

О хаосе и о порядке. Что такое хаос? Понимать, что ли, под ним библейское: «земля была неустроена и Дух Божий носился над водами». Или полагать с Кантом и Laplace’ом, что хаос это первобытная туманность? Я уже в самом заглавии отметил, что хаос – противоположность порядку, беспорядок. Но вот тут-то и загвоздка, во-первых, никто, в сущности, не представляет себе ясно, что такое беспорядок, а во-вторых, никто под хаосом истинного беспорядка не подразумевает. Правда, «писатели» и «поэты» при случае говорят о «хаотическом беспорядке», что-де в комнате у «него» был «хаотический беспорядок» или что волосы «ее» были в хаотическом беспорядке. Но у меня сейчас речь не о прическах, а потому поэтический «хаос» отложим в сторону. Итак, что же такое беспорядок. Говорят, что молекулы газа находятся в беспорядочном движении, или вот Кант говорит о первичном, «туманном», «небулезном»[623] беспорядке. Конечно, все это полнейший произвол; почему движения земли – порядок, а движение молекулы беспорядок. Слишком уж неосновательный критерий – сложность явления. По-моему, и к этому-то я все и веду, беспорядок – беззаконие, красивей выражаясь, – чудо. По-моему, безвидная и неустроенная земля именно порядок, закон и вмешательство Духа Божьего, творение им рыб и птиц, разделение земли на море и сушу именно и есть хаос, беззаконие, беспорядок, чудо. Попробую вообразить себе полный хаос. Это было бы вот что: 1) закон тождества бы исчез; 2) закон непроницаемости также… но, ей Богу, дальше не могу, одним словом, «плюй на все и торжествуй». Хаос, безусловно, невообразим. Остановлюсь лишь на одной детали, по поводу которой я, собственно, и начал говорить о хаосе. Если бы времени не было, хаос был бы невозможен. Неизбежное условие хаоса – время. Ничто хаотическое немыслимо в данный момент. Беспорядок –