Читать книгу - "Палаццо Мадамы: Воображаемый музей Ирины Антоновой - Лев Александрович Данилкин"

искусство из Музея Метрополитен»; «От Ватто до Давида. Французская живопись XVIII века. Из музеев Франции»; «Немецкая живопись. 1890–1918» — «Мост» и «Синий всадник»; «Древнее искусство Мексики. Цивилизация ацтеков. 1325–1521». 1979-й: «Амударьинский клад из собрания Британского музея»; «Шедевры живописи итальянских мастеров из музеев США». 1980-й: «Шедевры испанской живописи XVI–XIX веков из Национального музея Прадо в Мадриде».

295

Свидерская М. Музей как эвристическая модель. Post Scriptum к выставке «Голоса Воображаемого музея Андре Мальро».

296

https://jewish.ru/ru/people/society/194922/?ysclid=m0w5yjy0ju627837410.

297

Безелянский Ю. Улыбка Джоконды. Книга о художниках. — М.: Радуга, 2000.

298

https://www.kp.ru/daily/26830/3870553/?ysclid=m0w60oh0mg300650307.

299

Судя по воспоминаниям И. Голомштока (Голомшток И. Н. Указ. соч.), все эти — в теории — «продуманные до мелочей» милицией и ГАИ маршруты реализовывались на практике с переменным успехом и нередко оборачивались тем, что мемуарист именует «бардаком». Так, за три года до «Джоконды» в ГМИИ была привозная выставка Ван Гога, и спецсамолет с картинами из Нидерландов и директором музея Крёллер-Мюллер тоже встречала в Шереметьеве делегация: представители Пушкинского, культурный атташе посольства и милицейские машины с мигалками. Беда в том, что отвечавшая за собственно техническую перевозку дирекция выставок забыла выслать автомобиль и Голомштоку пришлось ловить какой-то грузовик прямо на шоссе у Шереметьева — чтобы ящики по крайней мере можно было доставить от самолета до шереметьевского склада. Затем искусствовед вместе с голландским директором самостоятельно грузили ящики прямо в снег и лужи. «Я названивал Антоновой, Антонова названивала в Министерство»… В итоге какой-то голландец из KLM (!) нашел пустой почтовый фургон, реквизировал его вместе с шофером — и так, в сопровождении кавалькады милицейских и посольских машин, они доехали до Волхонки (где их встречала ИА, но и там все оказалось не слава богу: нетрезвый рабочий послал их к чертовой матери, отказавшись тащить ящики вверх в десять вечера — и опять-таки Голомшток вместе с директором-голландцем и ответсеком Леоновичем, подбадриваемые строгими окриками директора, сами потащили ящики с Ван Гогами вверх по Розовой лестнице).

300

Безелянский Ю. Указ. соч.

301

М. Костаки. Личное интервью.

302

Эрмитажница Н. Бирюкова, примерно ровесница ИА, отмечает любопытный нюанс: «Кандидатов искусствоведческих наук в то время было очень мало, к ним относились недружелюбно: считалось, что молодой сотрудник не может иметь степень, когда такие корифеи, как Изергина, не считая других заслуженных эрмитажниц, степеней не имеют» (Бирюкова Н. Ю. Указ. соч.).

303

Г. Козлов, хорошо изучивший феномен биографии ИА, говорит, что в ситуации острой нужды в квалифицированных, идеологически надежных работниках «в 1955–56–57 году» знание языков сделалось решающим фактором. «И Губер тоже знал языки. Соответственно, в момент послесталинского рывка, когда появились возможности выхода в другие миры, — выскочили как раз те, кто умел это делать, примерно так же, как в перестройку все, кто мог говорить по-английски, получили колоссальный бонус… Знание немецкого языка вообще очень сильная штука для нее оказалась. Представьте, апрель 1945-го, она становится сотрудником Пушкинского музея и ее начинают оформлять для поездки в армию. Странно? А потому что нет сотрудников со знанием языка! Очень немного людей, которые могут, условно, приехать в Германию и с местным населением начать разговаривать, не через переводчика; это очень ценилось. Почему Антонова, работающая с апреля 1945 года, оказалась человеком, который на Внуковской таможне расписался за получение золота Шлимана? Потому что немецкий язык» (Г. Козлов. Личное интервью.).

304

В. Захаров. Личное интервью.

305

Любопытно, что в 1961-м, в аккурат к назначению ИА, лидером проката стала комедия «Осторожно, бабушка!», которую ИА наверняка смотрела — и вряд ли могла не проецировать себя на тамошних персонажей. Главная героиня — молодая энергичная директриса ДК в процессе строительства; бюрократы старой формации не дают прогрессивной молодежи развернуться, тормозят и зажимают инициативу; однако прогрессивная, из старых большевичек, бабушка директора — в исполнении Ф. Раневской — помогает своему молодому двойнику организовать уклонистов и преодолеть трудности, связанные со строительством здания. Фильм воспринимается как история про двух ИА сразу — молодую и «третьего возраста». «Активная» героиня — копия ИА–1961: кажется, что здесь не просто угадан типаж, но именно она, ИА, буквально выведена в нем как прототип, и это не ДК на самом деле они строят, а ГМИИ. Раневская же — грозно-комичная, по-дефюнесовски лихачащая на своем маленьком автомобильчике и бьющая по тормозам только в момент неминуемой катастрофы — гротескно напоминает ИА–2011, тоже носившуюся по Москве на маленьком «хёндай», тоже, если уж на то пошло, именовавшуюся за глаза «бабушкой» (несмотря на то что собеседники автора этой книги в один голос настаивают, что в ИА не было ровным счетом ничего комичного — и она не была похожа на Раневскую). Судя по таким явлениям масскульта начала 1960-х, как «Осторожно, бабушка!», назначения (относительно) молодых женщин на директорские посты в сфере культуры были если не чем-то вроде эпидемии, то социальным феноменом — достаточно распространенным, чтобы стать темой народной комедии. Если предыдущее поколение женщин — ср. «Светлый путь» — просто утверждало равноправие или, как в «Весне», суверенность женщины, то теперешнее претендовало именно на власть, серьезные посты: хрущевский — продолжающий ленинский — «патриархатный феминизм» подразумевал квоту для женщин. Министр культуры — женщина, директор музея — «окна в Европу» — женщина.

306

https://xn-h1aagokeh.xn-p1ai/posts/2022/03/19/vek-iriny-antonovoj.html.

307

М. Каменский. Личное интервью.

308

К. Безменова. Личное интервью.

309

Полякова Н. И. Указ. соч.

310

Т. Прилуцкая. Личное интервью.

311

М. Пиотровский. Личное интервью.

312

Т. Прилуцкая. Личное интервью.

313

К. Безменова. Личное интервью.

314

Жизнь музея. 1966. № 10.

315

Так что случай ИА — 76 лет на одном месте — для Пушкинского скорее норма, чем исключение. Другое дело, что масштабом личности ИА отличалась от «обычных» музейных долгожителей (как заметила одна сотрудница ГМИИ (Источник, известный автору и пожелавший сохранить инкогнито.)); не исключено, что причиной проявившейся в зрелом возрасте «внутренней нервозности ИА — и изменений в ее характере — была теснота: в какой-то момент Музей стал для нее слишком узким пространством, не позволявшим развернуть