Читать книгу - "Сквозь толщу лет - Евгения Николаевна Васильева"

Однако, наращивая столбик или валик, термиты приклеивают новые крупицы вбок и вверх не как попало, а в сторону ближайшего столбика или валика. А на соседнем столбике или валике такой же навес тоже пристраивается вбок и вверх.

Здесь и там строители действуют независимо друг от друга, а строительство оказывается встречным, взаимно связанным. В конце концов сооружаемые врозь половины свода встречаются. Два навеса на столбиках, смыкаясь, образуют классическую арку, два гребня сближаются в туннель, крытый коридор.

Так термиты, не обладая никакими сложными инстинктами аркостроительства или сводовозведения, действуя каждый в одиночку, вслепую, «на ощупь», возводят правильные своды.

Вслепую — верно. Наощупь — верно. Но, как выяснилось недавно, не в одиночку, а подчиняясь воздействиям биотоков, излучаемых каждым.

В другом опыте в стеклянное гнездо были посажены рабочие и солдаты с царицей. Солдаты сразу окружили царицу несколькими небольшими группами, по три — шесть в каждой. Затем к солдатам стали стягиваться рабочие. Они подбегали поодиночке и приклеивали свои крупицы сначала на дно, потом на прежде прикрепленные, так что вскоре вокруг тела царицы появились темные столбики. Как только столбик упирался в верхний лист стекла, он начинал разрастаться в обе стороны. Наутро царица оказалась окружена кольцом, в котором оставались незаклеенными лишь узкие проходы.

И в этом случае термиты действовали независимо друг от друга, а всё выглядело так, как если бы работа шла по задуманному плану.

Конечно, рассматривая свод, или арку, опирающуюся на два столба, или крытый коридор, опирающийся на два валика, или, наконец, прорезанное ходами кольцо вокруг тела царицы, мы видим только готовые сооружения, а не обрушившиеся. Следы строительных «неудач» в гнезде сгрызаются и в конце концов бесследно исчезают. Поэтому-то итог, естественно, воспринимается здесь как цель и заслоняет собой все безуспешные пробы, ошибки, незавершенные операции.

Застройка термитника часто ведется в нескольких местах одновременно. В конце концов освоенные участки сливаются в ту цельную губчатую массу, какую представляет собой, как правило, сердцевина всякого старого гнезда, которое давно стало для термитов не просто местом обитания и убежищем, но и условием самого их существования.

20. ЧУДЕСА И ЗАГАДКИ БИОАРХИТЕКТУРЫ

Мы уже говорили, что у некоторых термитов семья растет до тех пор, пока жива первая, она же последняя, ее родительская пара. Когда от старости или от несчастного случая основатели колонии погибнут, следом за ними начинает изреживаться, слабеть и, наконец, отмирает вся семья.

Другое дело, если родоначальная пара живет пусть даже и не особенно долго, но может замещаться запасными самками и самцами. Их в семье много, и сообща они производят потомство куда более многочисленное, чем настоящие царь и царица. А главное: стоит любому из этих насекомых погибнуть — и его вскоре заменяют новые из числа запасных, так что семья способна жить неопределенно долго, причем численность ее населения может превзойти всякое вероятие.

Когда в колониях носачей назутитермес в Австралии впервые провели «перепись», в некоторых гнездах насчитали по два-три миллиона термитов, в том числе свыше полутора-двух миллионов рабочих и около двухсот — трехсот тысяч солдат. Термитники таких долговечных семей вырастают не чета скромным холмикам закаспийских или неказистым буграм капских.

Среди наиболее выдающихся произведений архитектуры термитов на одно из первых мест могут быть поставлены гнезда не раз уже упоминавшихся здесь воинственных белликозитермес — огромные конусовидные глыбы. От их широкого, неправильного округлого основания под углом примерно в сорок пять градусов поднимаются стены-склоны. На какой-то, увеличивающейся с возрастом гнезда, высоте стены беспорядочно сливаются в общую вершину. Она бывает окружена несколькими меньшими и не столь высокими башнями. На редкость надежны эти сооружения из древесины, пережеванной миллионами жвал, переваренной в утробе миллионов насекомых и по крупице склеенной в камнеподобную массу. Верх гнезда словно окован ею. У крупного термитника такой панцирь имеет в толщину не менее полуметра и тверд, как гранит. Топор скользит по этой броне и только искры высекает.

На Суматре и на других островах Индонезии термиты сооружают сравнительно небольшие башни, всего около метра в окружности. Такое гнездо поднимается почти отвесно на два-три метра. Сходные, но только более высокие башни возводит австралийский носач.

Впрочем, наиболее примечательными многие считают не массивные крепости воинственных белликозитермес и не башни аноплотермес туррикола, а компасные или магнитные, как их еще называют, гнезда амитермес меридионалис в Северной Австралии. В этих сооружениях самое выдающееся — не размер (четыре метра и больше в высоту и нередко метра по три в длину), а форма. «Боковые» — западные и восточные — стенки этих термитников квадратны или прямоугольны, причем восточные чуть-чуть выпуклы, а западные слегка вогнуты. Две другие стенки — «передняя» и «задняя» — представляют собой узкие, сильно вытянутые вверх острые треугольники. Именно они, как стрелка компаса, указывают одна — точно на север, другая — точно на юг. В таком гнезде наименьшая площадь торцовых стен подставляется свирепствующим здесь северным ураганам, а широкие боковые — западная и восточная — стенки обращены к утренним и послеполуденным лучам. К самым немилосердным лучам, когда солнце в зените, термитник направлен только узкой вершиной — гребнем.

В районах менее жарких форма кровли термитников, наоборот, приспособлена к тому, чтоб собирать тепло, обогревать подземелье. Поэтому наземная часть — кровля — гнезд всегда более или менее неравнобока.

Стоит сказать, как отразилась в конструкции гнезд необходимость защититься от избыточной влаги, от затопления после бурных тропических ливней.

Гнездо африканского термита кубитермес в незаконченном виде напоминает булаву, а позже принимает форму настоящего шляпного гриба. Его узкая цилиндрическая ножка (это и есть собственно гнездо) прикрыта сверху в полтора-два раза более широким водоотводным зонтиком, защищающим от ливней. Иногда такие гнезда стоят друг подле друга почти вплотную, как грибы в богатом грибном месте. Там, где семья, разрастаясь, перестала умещаться в грибе, она строит рядом второй, затем третий, четвертый…

Впрочем, амитермес эксцелленс сооружает гнезда еще более оригинальные. Представьте себе плотный, коренастый гриб, со шляпкой, которая покрыта другой, несколько большей, на ней лежит еще одна, опять же чуть большая, а там — следующая, еще большая, и так пять-шесть этажей. В самый бурный ливень вода сбегает с такой пирамиды не сплошным потоком, а как бы со ступеньки на ступеньку. Инженеры-гидротехники, цементирующие ложе русла, чтоб уменьшить силу размывающих грунт горных потоков, узнают в очертаниях гнезд амитермес «идею» своих ступенчатых перепадов.

Многие грибоподобные сооружения представляют собой не постоянные гнезда, а сезонные убежища, куда термиты перекочевывают в пору наводнений и дождей. К числу временных