Читать книгу - "Сквозь толщу лет - Евгения Николаевна Васильева"

— Это чистая биоалхимия! — со вздохом заключил исследователь, подробно описавший превращения стаз у термитов.

— Здесь скрыты самые сокровенные и самые важные тайны живой природы, — добавил другой. — Когда этот узел загадок будет распутан окончательно, человеку многое станет доступно.

17. ОПАЛЕННЫЕ СОЛНЦЕМ

Обмываемый то тихими дождями, то бурными ливнями, иссекаемый градом и ветрами, просушиваемый и опаляемый солнцем купол гнезда с годами становится выше, шире, объемистее. Спекшаяся, мертвая снаружи глыба продолжает увеличиваться в размерах.

О том, сколько лет растет купол и как именно растет, рассказал опыт, впервые проведенный в Южной Африке над антиподами закаспийских — капскими термитами.

В несколько десятков молодых гнезд вбили неглубоко по три длинных гвоздя: первый — у основания, с края купола, второй — на склоне между краем и вершиной, третий — в самую вершину. Измерили расстояние от шляпки каждого гвоздя до поверхности купола. Такие измерения стали проводить по два раза в год — весной и осенью. Через несколько лет стало ясно, что расстояние от купола до шляпки постепенно уменьшается. Купола поднимались, миллиметр за миллиметром закрывая железные ножки гвоздей.

Росли купола не одинаково: медленнее всего у нижнего края термитника, а чем ближе к вершине, тем быстрее.

Купола растут, а между тем ни днем, ни ночью на кровле не увидишь термитов, которые бы ее поднимали…

Кто-то заметил, что термиты-строители, прокладывая свои крытые туннели или надстраивая купол, ведут себя так, как если б они в снаряде перенеслись на другую планету и здесь вынуждены были, не имея индивидуальных скафандров, производить наружный ремонт.

Не показываясь на свет и действуя изнутри, термиты защищены и от нападения врагов, и от действия пугающих их наземных условий. Каких именно? Кое-что об этом можно узнать из опытов.

В один конец длинной стеклянной трубки насыпан хорошо впитывающий влагу хлористый кальций, в другом — лежит обильно увлажненная вата. Впустим в середину трубки несколько термитов и предоставим им возможность свободно передвигаться. Где они окажутся через некоторое время? На вате. Теперь повторим опыт, прикрыв всю трубку светонепроницаемым футляром. Это не меняет поведения насекомых: и на свету и во мраке они избирают влажную среду. Проделаем опыт еще раз, затемнив конец трубки с хлористым кальцием и осветив мокрую вату. Поставленные перед необходимостью такого выбора — сухая темень или сырой свет, — термиты собираются на освещенной мокрой вате; в темном, но сухом конце трубки их нет ни одного. Значит, они могут преодолеть свое бесспорное в других случаях тяготение к мраку, но не способны подавить отвращение к излишней сухости. Преодолевая светобоязнь, ради влаги они отказываются от привлекающей их темноты.

Запомним урок, полученный в лаборатории, и вернемся к наблюдениям за настоящими гнездами.

Когда миновали холода и прошли дожди, умывшие и увлажнившие оболочку гнезда, в рабочих термитах, разбуженный теснотой гнезда, просыпается строительный инстинкт. Все другие потребности и способности обитателей термитника оттеснены сейчас на второй план.

Даже движение цепей, доставляющих корм в родительскую камеру, становится в эту пору слабее, и самка откладывает меньше яиц. Тысячи термитов поднимаются из глубоких отсеков гнезда, стягиваются в камеры под куполом и вскоре начинают изнутри вгрызаться в него.

Много ли может сделать один рабочий, когда он буравит землю и древесину? Но вот строитель покидает свое место, и оно сразу занимается другим. Придет время, на то же место — ни правее, ни левее, ни выше, ни ниже, а именно здесь — встанет третий… Можно подумать, что термит, работая, каким-то образом помечает участок и призывает этой меткой сменщика. Так прокладываются ходы в гнездо, дороги в почве к кормовым запасам, да и в самой древесине. Подобным же способом прогрызается и прочнейший свод купола. Под неусыпной охраной солдат в нем открывается выход, а чуть выше вырастает новая пленка кровли.

Все происходит необычайно быстро и в такой тесноте, что трудно уловить момент, когда мелькающие в отверстиях усатые головы строителей успевают выбросить наружу крупицы отрыгнутой массы. Едва свод нового участка сомкнулся, в образовавшуюся свежую полость набиваются строители. Одни доставили новые капли клея и комки глины, другие вмуровывают в них принесенные из глубины гнезда песчинки, третьи цементируют кладку остатками переваренной пищи. На ветру вся эта масса плотно спекается, и поверхность ее постепенно теряет свой более темный поначалу цвет.

Из многих заслуживающих внимания свойств купола отметим прежде всего, что он не размывается дождями, но впитывает их влагу и сохраняет ее.

Когда солнце после дождей начинает сушить и прокаливать кровлю, влага не испаряется без пользы, а выделяется внутри гнезда, становясь еще одним — уже третьим из известных нам — источником водоснабжения термитника. О первых двух — химическом (расщепление целлюлозы) и физическом (конденсация паров в грибных садах) — уже говорилось. Осталось сказать о четвертом — механическом: рабочие могут, оказывается, вырывать глубокие отвесные шахты, ведущие к грунтовой воде.

Академик Н. А. Димо, не раз производивший раскопки в Голодной степи, свидетельствует, что в поисках воды термиты опускаются даже на пятнадцать метров. Теперь известно, что колодцы бывают и еще более глубокими. В них круглосуточно движутся навстречу друг другу цепи термитов. Вниз тянутся плоские, обуреваемые жаждой, вверх подымаются тяжело нагруженные, налитые до краев. Многие доставляют из шахты не только воду в зобике, но и комочки пропитанного влагой грунта во рту.

Не случайно на юге даже во время самой отчаянной засухи, когда блекнут и скручиваются листья старых деревьев в апельсиновых рощах, когда на корню сгорают травы и кустарники, под литым куполом термитника воздух сохраняется неизменно влажным.

Этот опаленный солнцем панцирь важен для жизни гнезда не только потому, что повышает и выравнивает его водный баланс. Мы уже знаем, что в термитнике — в гнездах австралийских носачей, например, — не только перед роением, а и всегда углекислого газа значительно больше, чем в обычном воздухе. Атмосфера гнезда каких-нибудь калотермес или зоотермопсис, с пятнадцатью — восемнадцатью процентами углекислоты, была бы смертельна для большинства животных. Не выжить в ней и человеку.

Благодаря панцирю, одевающему термитник, в нем поддерживается насыщенная углекислотой и влажностью атмосфера, а кроме того, выравнивается температура.

Каждый в отдельности термит, как любое насекомое, холоднокровен: пригреет солнце — и оно согрелось, ожило; похолодало — и оно начинает двигаться медленнее, может и вовсе оцепенеть. Но это один термит, сам по себе, все же вместе, в семье, они перестают зависеть от внешней температуры.

Летом почва накаляется до пятидесяти — шестидесяти градусов, дотронуться до поверхности купола невозможно, а