Читать книгу - "Культурная революция - Михаил Ефимович Швыдкой"

ситуации пограничной он готов стать как жертвой, так и палачом. И неизвестно, кого будет больше, ведь безыдейность мещанина, обывателя – идеальная почва как для любого тоталитарного государства, так и для любой революции. И никто не может знать, в какой части взбесившегося общества он может оказаться, – история учит, что и палачи становились жертвами.

Может ли искусство (в том числе и искусство телевидения) противостоять подобной угрозе? Уверен, что может. Ведь чудовищ порождает сон разума, а не его бодрствование. Для общества всегда лучше (и безопаснее) осмыслить проблемы, страхи, опасения, гнев и ярость сограждан, выразить их в словесной или изобразительной форме, в любом художественном жесте, нежели загонять в индивидуальное или коллективное бессознательное. А для этого надо не бояться разговаривать о главном – новыми словами, новыми фильмами и спектаклями и даже новыми песнями.

Сентябрь 2010

Фантомная боль

«Круглый стол» о том, как российские и латвийские телевизионные каналы отражают жизнь наших стран, который проходил на минувшей неделе в рамках Дней российского телевидения в Латвии, начался вовсе не с телевизионных проблем. Наши латвийские хозяева прежде всего попросили разъяснить, насколько соответствует действительности утверждение одного международного еженедельника, выходящего и на русском языке, о том, что Россия собирается поглотить бывшие прибалтийские республики СССР, и прежде всего Латвию. Интонация вопроса была вовсе не провокационна. И озабоченность выглядела вполне убедительной: Латвия переживает экономический кризис достаточно тяжело, в любом случае тяжелее своих соседей не только в Скандинавии, но и в Прибалтике, что вынудило власть принимать достаточно много непопулярных и достаточно рискованных решений, на которые никогда не согласились бы еще год-два назад. Например, новый закон об инвестициях позволяет любому иностранцу, вложившему в недвижимость в Латвии сумму значительно меньшую, чем он заплатил бы за стометровую квартиру в Москве, получить вид на постоянное жительство в Латвии. И, естественно, поскольку приток инвестиций ожидают прежде всего из нашей страны, то латышские СМИ легко подхватили мысль о том, что Россия и российские граждане немедленно скупят Латвию.

Я не первый раз и не в первой стране участвовал в дискуссиях, где эксперты в области средств массовой информации вместе с журналистами обсуждали вопросы, на которые лучше всего отвечать банкирам и девелоперам вместе с представителями силовых ведомств. Хотя на самом деле анализ такого рода страхов, скорее всего, требует социальных психологов, людей, занимающихся вопросами коллективного бессознательного, порождающего не менее коллективные истерики. Не раз, когда в Польше, на Украине, в балтийских и других странах всерьез начинали обсуждать вопрос о том, что Россия назавтра же сотворит нечто ужасное (дальше следуют различные сценарии поведения: присоединит кого-то с помощью военной силы, отберет с помощью той же военной силы часть территории, расчленит, купит, продаст…), я убеждался лишь в том, что нами управляют некие фантомные боли. Нет Советского Союза, Варшавского договора, социалистического лагеря. Мир изменился до неузнаваемости. За малым исключением все страны, с которыми граничит Россия на Западе, вступили в Европейский союз и НАТО. Они защищены от внешней агрессии серьезными международными договорами. И при всем этом остался страх перед угрюмой мощью СССР, который переносится на современную Россию. Ясно, что все эти разговоры обострились после военного конфликта на Кавказе в августе 2008 года, но это совсем особый и исключительный случай со своей весьма непростой предысторией.

Не случайно написал, что фантомные боли ощутимы на всем пространстве бывшего социалистического лагеря, включая Россию. Мы уже без малого двадцать лет перезагружаемся по всем направлениям, но не было года, чтобы в общественном сознании не начинали гулять самые разные страхи, доставшиеся нам в наследство от славных советских времен. Слов нет, современная мировая реальность много жестче и много сложнее, чем нам казалось в то время, когда мы изучали ее, в лучшем случае просверлив дырочку в «железном занавесе». Понятно, что у отдельных стран и у групп стран, в которые объединяются эти отдельные страны, немало вполне эгоистических интересов. И интересы эти понятны: «мы живем хорошо, а хотим жить еще лучше». И все готовы отстаивать эти свои интересы на самых разных уровнях, что Россия, что Китай, что США, что Европейский союз и каждая европейская страна в отдельности (в ООН 192 члена, поэтому не стану утомлять вас перечислением). Но это вовсе не основание для того, чтобы заниматься увековечиванием наших прежних страхов путем их постоянной модернизации.

Одно из любимых занятий – создание страшилок о том, как агрессивная русская культура поглотит культуру соседних стран, об этом много пишут в соседних странах. У нас же дома любят попугать друг друга тем, что агрессивная космополитическая потребительская культура «мирового закулисья», производящаяся за океаном, сведет под корень культуру русскую. В новых балтийских государствах, да и не только в них, немало интеллектуально озабоченных бойцов за спасение национальных культур, готовых выстроить стены (и даже баррикады!), чтобы оградить себя от художественного влияния бывшего «старшего брата». Их «клоны» в России все время выступают с разными инициативами, реализация которых должна раз и навсегда перекрыть тлетворное влияние Запада на умы и сердца не только широких трудящихся масс, но, что не менее важно, на креативные органы творцов (не называю эти органы сознательно, так как каждый творит чем может и, боюсь, чем хочет). Иногда кажется, что способы спасения своих национальных культур бойцы во всех странах списывают под копирку, и готовы при этом пугать друг друга до исступления, заражаясь ужасом от сочиненных ими же самими кошмаров.

Бесспорно, глобализация создала новый, усложненный и взаимозависимый мир. Мы читаем одни и те же журналы, смотрим похожее друг на друга телевидение, мечемся в общем пространстве интернета, ходим на одни и те же фильмы в кинотеатры. Но от этого не перестаем быть русскими, татарами, латышами или армянами. Не хочу никого мучить культурологическими построениями, но опыт истории человечества доказывает, в частности, одну весьма существенную истину: сложившаяся национальная культура берет извне только то, что ей самой нужно для органического развития. От всего лишнего она отказывается, даже если ей предлагают нечто высококачественное и привлекательное. (Сказанное вовсе не означает, что государство может все бросить на самотек и не должно думать о протекционистских мерах по отношению к национальным культурам, никого при этом не пугая и не пугаясь само.)

К счастью, наш рижский «круглый стол» соединил людей не только разумных, но и вполне дружелюбных. От Роберта Килиса, руководителя комиссии стратегического анализа при президенте Латвии, Андриса Тейкманиса, государственного секретаря МИД Латвии, и академика Руслана Гринберга, директора Института экономики РАН, до Юриса Пайдерса, председателя Союза журналистов Латвии, Андрея