Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев"

Постановили:

Тов. Римале (Герман Реммеле. – Авт.) рекомендует ЦК КПН перенести партийный съезд, чтобы подготовить его более основательно. Тов. Зорге получает двухнедельный отпуск; если он за это время не уедет из М[осквы], его отпуск автоматически продлится на 2 недели.

Секретарь ИККИ: Пятницкий».

Сами формулировки заседания свидетельствовали о том, что предложение Зорге принято и что ему предстоит обстоятельно заняться подготовкой съезда Норвежской коммунистической партии. Однако то ли до Зорге не довели решений Узкой комиссии, то ли он сам неправильно расставил акценты в полученной информации о прошедшем заседании, но он уехал в отпуск в полном разладе с самим собой.

Сохранилась записка Зорге, адресованная Сироле и написанная на следующий день после заседания комиссии Политсекретариата.

«2 сентября 1928 г.

Дорогой Сирола!

Я все же поехал в отпуск. Сначала на 14 дней, и если я не получу телеграмму, тогда – на четыре недели. (Адрес в секретариате Пятницкого.) Как раз когда решение обо мне должно было быть поставлено в Узкой комиссии, Реммеле предложил перенести принятие решения. Я не знаю, на каком основании, и из каких побуждений он это сделал. Во всяком случае он был очень сердит из-за того, что ты недостаточно обговорил с ним этот вопрос и ругался. Что за этим скрывается на самом деле я, как уже говорил тебе, не знаю.

Ты получишь брошюру в очень сыром виде. Я всё написал так, как следовало написать. Только не очень обработал. Как стилистически, так и по содержанию. Ты должен будешь ещё раз внимательно вникнуть в это дело и переписать начисто. Извини, пожалуйста, что я взваливаю на тебя обременительную работу, но тебе уже ясна тенденция вообще не предоставлять мне отпуска, пока „все не выяснится“, и затем я должен буду немедленно уехать. Это фактически может означать продление навечно почечной болезни у меня, от которой мне может помочь только очень болезненное вмешательство или прогревание, так как она у меня запущена. Поэтому я отдиктовал работу и должен всё остальное передоверить тебе. Может быть, тебе поможет Миленц при проверке и „выправлении языка“, поскольку мой немецкий очень плох.

Сейчас я пускаю вопрос моей командировки в свободное плавание. Мне всё равно, как меня пошлют, под каким именем и в каком качестве. Мне не доставляет никакой радости совать свой нос в тайны лендерсекретариата или „больших политиков“. Пускай они спокойно забавляются своими скорее малыми, чем большими делами. Если понадобится, я поеду хоть на Северный полюс, может быть, там понадобится основать ещё одну партию.

Так что пока жив. Хочу вернуться здоровым через две или четыре недели, как хотят „великие“. Все материалы тебе доставят. Сердечно твой Зорге».

В записке обращает на себя внимание неприятие Зорге той атмосферы, которая сложилась в Коминтерне, и нежелание участвовать в аппаратных играх и интригах.

Исследователям не удалось установить, о какой брошюре идёт речь. Ясно только одно – это не фундаментальная работа Зорге «Новый германский империализм», перевод которой уже на русский язык был закончен в апреле 1928 г.

Только в сентябре Зорге был зачислен в ИККИ и отправлен в отпуск. На работу в Коминтерн зачислен формально, в противном случае отпуск не был бы ему оплачен.

5 октября 1928 г. Зорге был отчислен от ИККИ в связи с отъездом во вторую командировку, которая продолжалась по 4 апреля 1929 г. На сей раз он был направлен в скандинавские страны на должность инструктора ИККИ.

Приехав в Норвегию, Зорге начал свою деятельность с ознакомления дел в местных партийных организациях. Он объездил практически всю страну. Поездки требовали денег. 6 декабря 1928 г. Б. А. Васильев, руководитель Постоянной комиссии Политсекретариата, не скрывая раздражения, докладывал И. Пятницкому о деятельности Зорге:

«Относительно работы т. З[орге].

Ни мне, ни т. Сироле неизвестны и поэтому непонятны планы путешествий т. Зорге. В своё время было условлено, что он должен работать в Норвегии, можно согласиться, чтобы он время от времени наезжал в Данию и, может, даже в Швецию, но на ближайшие месяцы такие поездки, по-моему, не нужны. Т. Сирола такого же мнения. Т. Зорге, по-моему, должен ехать в Норвегию и там остаться, как было условлено.

Что касается предложения о его поездке в Ан[глию], я высказываюсь против. Он слишком слаб для Ан[глии] и не сможет сдержаться, чтобы не вмешиваться в политические дела. Для Ан[глии] это совершенно неприемлемо».

Кому принадлежала инициатива поездки Зорге в Англию, сказать трудно, возможно, самому Пятницкому. Однако на завершающем этапе подготовки съезда компартии Норвегии это было, конечно же, неразумно. Не говоря уже о том, что самостоятельность и инициативность Зорге, безусловно, раздражали Васильева.

Что же касается ссылки Васильева насчёт неведения о планах «путешествий» Зорге, то она была связана с несанкционированным приездом Зорге в Берлин, где находилось Западноевропейское бюро Коминтерна, и куда он приезжал с докладами и для получения денег. Как раз в этот период необычайно остро встал финансовый вопрос, и уже в ноябре Рихард письмом через Берлин по каналам связи ЗЕБ сообщил в ИККИ, что остался фактически без средств.

«Большая часть моих задач в связи со съездом состоит в том, что я должен бывать на различных окружных съездах, чтобы там помогать в подготовке, но сейчас это совершенно исключено, так как я боюсь проехаться даже на трамвае из-за финансовой ситуации», – писал «Леонард» (Зорге) «дорогим друзьям» 20 ноября 1928 г.

«Уверяю Вас, – констатировал Зорге, – что, когда я ежедневно беру у других 3–5 крон только потому, что эти деньги будут переданы только в Берлине, это сказывается очень нехорошо на моих действиях и возможностях». В этой связи «Леонард» просил «срочно телеграфом» передать ему деньги, иначе он потеряет «здесь все возможности работать». Речь шла не о финансировании деятельности норвежской компартии, а об оплате пребывания Зорге за границей.

14 декабря 1928 г. Зорге направил в Скандинавский лендерсекретариат возмущённое письмо, в котором он заявлял, что не приемлет требование согласовывать с Москвой свои передвижения. Далее следовал фактический ультиматум: при несогласии с ним он просил отозвать его из Норвегии и перекладывал в этом случае всю ответственность за подготовку партийного съезда непосредственно на лендерсекретариат.

Спустя некоторое время Зорге, встречая стойкое непонимание Москвы, писал в «Заметках к отчёту»: «После того как я узнал, что у вас некоторые удивляются, что я в течение шести недель потратил двести долларов, а некоторые удивляются ещё больше тому, что я к настоящему времени потратил почти пятьсот, я всем рекомендую хорошенько посмотреть отчёт. Вы можете убедиться, что я указал там лишь деньги, потраченные на билеты и на зарплату, а не для телеграмм и прочих нужд,