Читать книгу - "Я вернулся к тебе Отчизна! - Лев Яковлевич Трубаев"

Юдин, 40 лет. Носил бороду. Часто притворялся больным, хотя на вид был крепкий. До войны работал в литейном цехе на машиностроительном заводе в городе Грозном.

Чабан, 45 лет. Был совершенно седой. Носил запорожские усы. Ходил с палочкой, так как ноги часто опухали. Очень молчаливый. В Молдавии работал пастухом.

Кравченко выходил с нами на работу редко. У него вечно были какие-то дела в лагере. Хотя он и говорил, что работал бухгалтером, но по моим наблюдениям он был скорее всего артистом. Говорил сочным баритоном на правильном русском языке, слова выговаривал ясно и чётко. Хорошо знал литературу, был начитан, знал много пословиц и поговорок.

Уже в конце плена мы узнали, что Иван Кравченко встречался на воле с красивой немкой, которая жила поблизости от лагеря. Как ему удавалось уходить ночью на свидания, если лагерь охранялся? Мы могли догадываться, что Иван подкупил охрану, давал им сигареты, немецкие марки, которые для него доставали Борис, Иван и Фёдор, воруя на железной дороге. Так или иначе, Иван Кравченко почти каждую ночь уходил из команды на свидание с красавицей Эммой.

В самом конце войны авиация союзников совершила очередной налёт на город и станцию. Было много разрушений. Бомбы попали в наш лагерь. В одном из окопов-щелей Кравченко спасался от бомбёжки. Бомба упала рядом с окопом. Силой взрыва стенки окопа сомкнулись и все пленные, которые находились в нем, были задушены. Вскоре после бомбёжки мы откопали Кравченко. Он был, как живой, с застывшей улыбкой на лице.

Ему сделали хороший гроб. Одели покойника в модный новый костюм, который выбрали в разбитом от бомбёжки магазине. Гроб, весь в цветах, установили у входа в лагерь. Охрана лагеря к тому времени уже была снята, так как ожидался приход наших войск.

Прощаться с Иваном приходила незаметно и Эмма. Надо отметить, что пленному русскому иметь связь на стороне, да ещё с чистокровной немкой, было очень опасно. Им обоим по нацистским законам грозил расстрел. Но пламенная любовь оказалась сильнее…

9 мая 1945 года мы похоронили своего начальника команды Ивана Кравченко в палисаднике «RW» недалеко от лагеря. Покидая его после Победы, мы всей командой пришли на его могилу, возложили ещё раз букеты цветов и попрощались с ним. После нас к могиле подошла Эмма с заплаканными глазами. Мы наблюдали за ней издали и, отдавая дань великой любви, молча удалились. Такой пламенной сильной любви, да ещё в обстановке плена, можно было позавидовать. Пусть простит меня читатель за то, что этот рассказ отвлёк меня от последовательности повествования.

Вторым влиятельным членом команды был крепыш с широкой грудью Борис. В команде выполнял работу, где нужна была большая физическая сила. Борис был храбр и мог пойти на любое опасное дело по грабежу вагонов. О таких говорят: «Прошёл огонь, воду и медные трубы!»

Подстать ему был Иван-цыган – правая рука Бориса. Складом ума и внешностью Иван был очень похож на цыгана. Он предлагал Борису разные планы и разрабатывал все операций по кражам из товарных вагонов. Иногда закрадывалась мысль, что Борис и Иван-Цыган до войны были профессиональными ворами и сидели в наших тюрьмах. Их лексикон выдавали в них опытных воров. Для них, по-моему, плен был не пленом, а увеселительной прогулкой.

Фёдор был исполнительным соучастником всех опасных воровских дел Бориса и Ивана-Цыгана. Умел держать язык за зубами. Обладал также большой физической силой. Его всегда брали с собой на самые опасные дела. Эта боевая тройка не разрешала остальным членам команды заниматься воровством. Они говорили, что мы быстро попадёмся и этим «завалим» их. Часто они не ели лагерную баланду, а отдавали нам, обязательно делились с нами ворованными продуктами.

Если Борис и Иван-Цыган были молодыми, то Юдин и Чабан для меня казались совсем стариками. Лица их были изрезаны сотнями морщинок, они ходили обрюзгшими, не брились. От курения чинариков их пальцы пожелтели, а на губах были ожоги. Их поминутно раздирал глуховатый стариковский кашель. Они учили меня с Виктором, как надо в плену не работать, а только делать вид, что усердно трудишься. Работали медленно, часто садились перекуривать.

О Кирилле не могу рассказать что-нибудь подробно. О таких говорят «ни рыба, ни мясо». Он был очень болен язвой и сидел все время на соде, которую выпрашивал у местного населения. 19-летний паренёк из Ярославля был слабым, рахитичным. Его в команде также, как меня, использовали на побегушках.

Сложную работу на замене шпал, переводных стрелок, забивке костылей в шпалы и т. п. в первые дни пребывания в команде ни Виктор, ни я не выполняли. Мы носили на носилках инструменты – молотки, разводные и простые ключи, домкраты, ломы, вилы, кирки, лопаты – и лишь к концу плена, когда немного окрепли физически, смогли выполнять тяжёлые работы.

Если был мелкий ремонт на дороге, например, замена шпал, то мы работали под управлением мастера с фашистской повязкой на рукаве, которого звали Фрицем. У него была большая семья – десять детей, мал мала меньше, поэтому его не взяли на фронт, а оставили на железной дороге служить Рейху. Как ни странно, он был членом нацистской партии. На работу ходил с потёртым портфелем, в котором прятал всё, что ему давали Борис или Иван из наворованного.

Фриц нашей тройкой был куплен с потрохами. Ему деваться было некуда. Дома его ждала голодная многодетная семья, которая жила на скудных паевых продовольственных карточках. Фриц шёл на громадный риск из-за преступной связи с русскими ворами. В случае их поимки его могли расстрелять.

Кроме нас на станции работали ещё две-три команды из нашего лагеря. Они тоже ремонтировали пути. Другие обслуживали рампы и склады, разгружая из вагонов различные стройматериалы: доски, цемент, уголь, лес и т. п. Иногда разгружали муку в мешках, различные крупы и картофель. Это для них была любимая работа, так как при разгрузке можно что-нибудь украсть из продуктов, принести в лагерь и там на печках сварить еду.

Вначале мне трудно было работать на железной дороге из-за того, что физически был очень слаб, да и самого процесса ремонта железной дороги не знал. К концу плена работу освоил. Мог самостоятельно заменить старую шпалу на новую. Затем при помощи домкрата подбить киркой шпалу так, чтобы выдержать нужный уровень поверхности рельс, прилегающих к заменяемой шпале. Подбивали шпалу гравием, который всё время подсыпали под неё. Научился вгонять костыли – держатели рельс – тремя-четырьмя ударами молота, не попадая им по