Читать книгу - "Я вернулся к тебе Отчизна! - Лев Яковлевич Трубаев"

В бараках не было шума, все разговаривал друг с другом полушёпотом. За всё время нахождения в лагере я никогда не слышал песен. Каждый был угрюмым, ушедшим в себя. Каждый думал только о том, где бы достать что-нибудь из еды и как выжить в плену. Лица у всех были озабоченные, на них я ни разу не видел улыбок.

Внутри барака

В 6 часов утра всех будили дневальные. Пленные быстро застилали постели и сразу бежали в умывальник, туалет. Затем садились по своим рабочим командам за столы. Один из пленных, которому за его честность доверяли делить хлеб, быстро нарезал и при помощи вышеописанных весов, уравнивал кусочки хлеба, так называемые пайки. За его труд ему разрешалось собирать крошки хлеба и съедать их. Затем каждый пленный брал себе только ту пайку, какую ему выкрикивали. За этим все строго следили. В рабочем лагере дневной паек хлеба составлял 400 граммов, работающим на тяжёлой работе и 300 граммов – работающим на лёгкой работе. На завтрак выдавался также грамм сахарина и к нему пол-литра кофейной гущи. На завтрак отпускалось полчаса. К 7 часам утра полицаи бараков выводили команды, построенные в колонны, охранники сопровождали каждую к месту работы.

На вагоноремонтном

Самая большая команда, в которую я попал, насчитывала 150 человек. Она работала в вагонно-ремонтном заводе, по-немецки «RW», который находился метрах в пятистах от лагеря.

В «RW» мастер, расспросив меня, что я могу делать, направил надевать буксы на ось колёсной пары для вагонов. Буксы были тяжёлые, килограммов по 16 или 20.

Я работал на участке вместе с чехом-подростком 14 лет, из местного технического училища. Его звали Янеком. Парень мне нравился. Он со мной работал на равных, всегда стремился помочь в чём-либо. Иногда приносил мне бутерброды и сигареты из дому.

Буксы вешали на ось колёс вдвоём: сперва на один конец оси, потом переходили на другой. Буксы нам привозили автокарами в количестве дневной нормы. Надев их, отгоняли колёса в сторону, где их подхватывали другие пленные и перегоняли в другой цех. На смену подгоняли новую пару колёс, мы вновь надевали на них буксы и т. д.

Что такое букса? Это металлическая коробка, внутри которой помещён подшипник, передающий нагрузку от кузова вагона на ось колёсной пары. Также в ней размещалось устройство для подачи смазки. Кто часто ездил по железной дороге или был более внимателен, тот обращал внимание, как обходчик, проходя вдоль состава, молоточком с длинной ручкой постукивает по буксе колеса, определяя по звуку, целая она или нет.

Работа была тяжёлая. Приходилось надевать на колёса много букс. Да и малярия стала мучать меня почти ежедневно, а лекарств, даже хины, в лазарете не было. Я чувствовал, что с каждым днём все больше и больше худею. Все время хотелось есть. За 4 месяца плена похудел с 75 до 45 кг. Силы покидали меня. Попросился в наряд на кухню. Думал, что там удастся что-нибудь поесть. Работали на кухне всю ночь, чистили картошку и брюкву. Поесть не удалось, котлы были пустые. Единственное, что удалось, так это украсть одну небольшую брюкву. Принёс в барак и спрятал под подушку в надежде, что вечером её съем. Но днём лагерные полицаи устроили обыск в бараке, нашли у некоторых пленных ворованные продукты, в том числе и изъяли у меня брюкву. Провинившихся согнали вместе, и полицаи их сильно избили. До сих пор ощущаю удары палкой по голове и ненавистного полицая Диктова.

Интернационал

Барачная действительность производила тяжёлое впечатление. В помещении ощущался запах плесени, какой-то кислятины, смешанной с отвратительными испарениями пота и мочи. Измученные работой, пленные беспокойно ворочались на скрипучих, дощатых нарах. Во сне стонали, вздыхали, разговаривали. Кто-то неистово храпел.

Как-то в середине мая в цехе «RW», где я работал, ко мне подошёл молодой итальянец. Назвал себя Горацио и на немецком языке незаметно от конвоира шепнул мне, что будет ставить для меня в укромном месте котелок с едой. Подробности велел узнать у цивильной русской девушки по имени Мария, у которой будет на руке повязка с надписью «Ostarbeit» – «Рабочая с Востока».

На «RW» наряду с немцами, чехами, работали представители десятков национальностей, угнанных на работу в Германию, так называемых цивильных, т. е. гражданских: французов, хорватов, югославов, итальянцев, бельгийцев, поляков, белорусов, русских, украинцев и т. д. Они чем могли, помогали советским военнопленным, так как видели, что мы жили в плену значительно хуже, чем они.

Через день-два ко мне подошла симпатичная девушка, назвавшая себя Марией. Мы с нею познакомились и разговорились. Она сказала, что во время обеденного перерыва разносит обед в столовой для цивильных – первое и второе блюда. Сообщила, что договорилась с Горацио, и он на свой стол, за которым обедает, будет ежедневно ставить пустой котелок. Мария будет ему приносить две порции обеда. Одну порцию Горацио будет сливать в котелок, а вторую съедать сам. Многие цивильные сливали обеды в свои котелки, чтобы поесть потом, в удобное для себя время. Поэтому Горацио, вынося котелок с обедом из столовой, не вызывал подозрений.

В цеху, где мы работали, Горацио подошёл ко мне и указал глазами место под одним станком, где стоял наполненный едой котелок. Незаметно от конвоира я подлез под станок со своей ложкой и быстро всё съел. Потом подал знак Горацио, что, мол, всё в порядке. Через несколько минут итальянец забрал котелок из-под стола и пошёл его вымыть. Конвоир не обратил на него никакого внимания. Придя на своё рабочее место, Горацио положил чистый котелок в свою тумбочку. Такая цепочка передачи мне обеда, придуманная Марией, работала долго, вплоть до моего изгнания из «RW». После съеденного обеда я всегда благодарил Горацио кивком головы и жестом руки со стиснутым кулаком, изображая приветствие по-испански: «Но пасаран!»

Как я, так и он, всегда остерегались, чтобы мой конвоир не заметил нашу связь. В противном случае ни мне, ни ему было бы несдобровать. За связь с русским военнопленным виновных отправляли в карцер и даже в концлагеря.

Мария днём работала в цеху уборщицей. Ходила с метёлкой и подметала мусор, а иногда тряпкой вытирала пыль со стаканов. Во время работы подходила сзади ко мне, и я, не оборачиваясь, разговаривал с нею, с оглядкой на охранника, чтобы тот не заметил, что мы беседуем. В одной из бесед она рассказала, что была угнана из города Пинска в Белоруссии.