Читать книгу - "Тайный год. Неизвестный дневник священника - Архимандрит Спиридон (Кисляков)"

пророки ходят священным хороводом и, поклоняясь Святой Троице, восклицают: «Свят, свят, свят Господь, Триипостасный, Сущий, пребезначальный Творец и Бог всего существующего! Благодарим Тебя, Всевышний, за Твоих истинных рабов, которые благовествовали и доселе благовествуют Царство Божие миру».

Вместе с ними все святые апостолы, проповедники, благовестники, святители с лавровыми и миртовыми венками в руках подходят к сим двум апостолам Петру и Павлу, украшают их головы сими венками и в то же время поют великий гимн любви: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал бряцающий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» [1 Кор. 13, 1–8].

Вслед за апостолами к ним подходят святые, мученики и исповедники, и окружают их световыми густыми кольцами, и полагают перед ними светоносные солнцеподобные букеты, собранные из цветов радости, необыкновенно благовонных, и все поют: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас, ибо мы уверены, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» [Рим. 8, 35–39].

За этими святыми мучениками и исповедниками целыми вереницами подходят к ним преподобные во главе с Антонием Великим, Макарием Великим, Павлом Фивейским, Пахомием Великим, Арсением Великим, и все они приветствуют и лобзают их и сладостно поют: «Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем» [Ин. 13, 31]. Тут обступают их бесчисленное множество святых, и все они их приветствуют и восклицают: «Дивен Бог во святых своих, Бог Израиля» [Пс. 67, 36.] Вместе с ними и все Царство Божие радуется, ликует и прославляет их, говоря: «Вместе мы были некогда тьма, а теперь свет во Господе!» Так велик сей день для всего Царства Божия!

О, святые апостолы Петр и Павел! Как же вы бесконечно блаженны и преблаженны! Сама Святая Троица прославляет вас, все Царство Божие величает вас и хвалит вас. О, как благословенны и преблагословенны благовестники Царства Божия! О, препрославлены вы, запечатлевшие свою жизнь апостольскую мученичеством за Христа! О, как вы бесконечно превознесены десницею Божией за великие проповеднические труды ваши! О, и ты, препрославленное Царство Божие, исполненное всякой святости, достойно того, чтобы в тебе находились такие великие рабы Христовы, как апостолы Петр и Павел. Да ведь ты, Царство Божие, все состоишь из такого живого, реального вещества, которое все свято, все божественно, все пречисто, все прелюбезно, все свет, все истина, все правда, все безгрешность. Аминь.

30 июня. [Крест Христов освящает Царство Божие]

Снова прекрасный день! Опять на сердце весело и радостно. И вспомнил я о Царствии Божием и уже более не мог ни мыслями, ни чувствами оторваться от него. Царство Небесное! Царство Божие! Оно, подумал я, есть вечная и бесконечная одновременно совершаемая сугубая литургия. С одной стороны, ее совершает вся Святая Троица в качестве бескровной жертвы. Она, преблагословенная, приносит Свою сущую божескую любовь к твари. С другой стороны, и вся тварь в сей божественной, боговселенской литургии приносит также в качестве бескровной жертвы Свою собственную любовь к Святой Троице как любовь благодарности своему Искупителю и Спасителю, Триипостасному Богу! Царство Божие есть тот святейший процесс боговселенской литургии, который сам по себе является процессом преложения как Божеской, так и тварной любви в одну боговселенскую любовь, в которой все Триипостасное Божество становится всем во всем. Так я думал, и на сердце было бесконечно радостно.

Царство Божие, продолжал думать я, есть тот живой процесс, в котором все три Голгофы: первая – Голгофа Отца – акт творения мира, вторая – Голгофа Христа, Сына Божия, как Голгофа спасения всего мира, третья – Голгофа Всесвятого Духа как отдача Себя Самого всей твари для достижения духовного состояния всего мира, для полноты его боговедения, – выявляют полноту объемлющей собою все Царство Божие неизреченной святости, божественной радости, блаженства, бесконечной сладости; они выявляют полноту реализации для всего Царства Божия внутренней тайны Божеской сущности, прелагаемой Святой Триипостасной Троицей в самую жизнь для Царства Божия.

Царство Божие! Оно все есть препрославленный крест Христов, освящающий собою всю жизнь Царства Божия. Сей крест Господа славы в Царстве Небесном есть живой поток всякого блага. От него исходит вечная слава Божия, вокруг него распростерта светоносная радуга вечного благоволения Святой Троицы к Своему Царству Божию. Самая сущность креста, из которой он состоит, – это сгустившаяся светоносная багряная кровь Христа. И вот от этого-то креста Господня истекают реки всех благ Всесвятого Духа в Царстве Божием. И всякий праведник и гражданин, принадлежащий Царству Божьему, пьющий от сего креста Господня сии блага в Царствии Небесном, сам в себе становится точно таким же потоком всякого блага. И вот все Царство Божие утоляет свою духовную жажду только теми реками всякого блага и даров Святого Духа, какие истекают от креста Господня, и вследствие сего оно делается всей полнотой всякого блага в себе самом.

Царство Небесное есть гвозди и копье Господа, от которых исходит непередаваемый свет. Этот свет живой насквозь пронизывает собою всю тварь, находящуюся в Царстве Божием, он же является и медоточивой сладостною речью, обращенной к первой Ипостаси Святой Троицы, Богу Отцу: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» [Лк. 23, 34]. Речь эта такая сладостная, такая приятная, такая благоуханная, что не только я, ничтожнейшее существо, но и само небо передать не может. Царство Небесное есть вся полнота страданий Господа, превратившихся в невообразимую полноту вечного утешения, бесконечной радости, немыслимой сладости и бессмертной жизни. Царство Небесное есть вся полнота смерти Христа, претворившейся в абсолютное бессмертие для всей