Читать книгу - "Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2 - Петр Александрович Дружинин"

Вот почему я не могу сказать, что выступление доц[ента] Мордовченко на нашем заседании удовлетворило меня. Для чего вы говорили о том, что Гуковский еще много даст советской науке? Кто в этом сомневается, если Гуковский встанет на настоящие марксистско-ленинские позиции. Почему вы об этом говорите, когда нужно говорить о том, что те взгляды, которые проповедует Гуковский, враждебны нам, чужды нам, и нужно помочь понять именно это – главное, зачем же дезориентировать аудиторию? Выступление т. Мордовченко, кажется мне, страдает мягкотелым гуманизмом, от которого никому нет пользы. И самому Гуковскому от этого гуманизма нет никакой пользы. Только тогда, когда он беспощадно отсечет эти свои взгляды, ему, как советскому ученому, не придется краснеть перед другими учеными и студенческой аудиторией.

Я думаю, что доц[ент] Западов мог бы произнести более вразумительную речь. Вместо того, чтобы критиковать сборник о Сервантесе и о Вольтере, которые свидетельствуют о том, что мы являемся подлинными хранителями культурных ценностей, вместо этого нужно было бы честно сказать о своем отношении к той методологии, которую исповедует его учитель – Гуковский.

Выступление т. Макогоненко с научной точки зрения весьма интересно, но мне кажется, что здесь было бы более подходящим дать оценку взглядам проф[ессора] Гуковского, а не Руссо, который сейчас и ответить как будто не может.

Я должен присоединиться к тем товарищам, которых совершенно не удовлетворили выступления проф[ессора] Гуковского и проф[ессора] Жирмунского. Мы многое ожидали от этих выступлений. Я должен сказать, что, действительно, по факультету распространяются слухи, что хотят всех выгнать, что этот вопрос решен и проч. – это провокационные слухи. Мы заинтересованы в том, чтобы каждый ученый по-настоящему выполнял свой долг советского ученого, чтобы он не был вне политики, чтобы он своими трудами боролся вместе со всем советским народом. Вот почему мы с таким волнением ждали этих выступлений. Что касается выступления Жирмунского, то тут вообще говорить нечего. Это было самое неудачное выступление, это была общая декларация, на которую такой мастер В[иктор] М[аксимович]. А дальше – попытка всячески выгородиться, вместо того чтобы помочь студентам разобраться в его ошибках, помочь нам, помочь советскому студенчеству. Сегодня вы выступили с заявлением, что вас расчувствовало письмо студента, сегодня вы говорили, что выступили вчера не самокритично. А ведь перед вчерашним выступлением вы думали три недели, а, вообще-то говоря, вы 30 лет должны были думать. И после этого разве можно верить, что вы искренни, что вы хотите встать на другие позиции? Мне 20 записок прислали студенты – почему все ученые так настоятельно отстаивают право на ошибки, когда заканчивают свои декларативные заявления? Но давайте уточним положение. Вот вы сегодня говорили, что были несамокритичным в части своей работы, как заведующего кафедрой. Но вчера вы еще сказали, что не согласны с тем, что не написали ни одной полезной книги. Сегодня вы промолчали об этом, следовательно, по-прежнему с этим не согласны. Хорошо. Вот давайте и уточним это.

Скажите, какую книгу вы могли бы назвать аудитории, под какой своей книгой вы могли бы подписаться вновь, которую свою книгу вы считаете полезной и не порочной? Отвечайте, назовите хотя бы одну. Отвечайте, вас ждет аудитория. Молчите? Нет такой книги? Так не нужно вводить в заблуждение аудиторию.

(Аплодисменты.)

Что касается выступления проф[ессора] Гуковского, то ведь совершенно ясно, что человек просто не набрался мужества, чтоб признаться, что совершенно очевидно. Ведь сказал же, что хотел – марксизм, а получился – идеализм? Почему же не набраться мужества и не сказать, что люблю русский народ – а получается космополитизм? Почему это не сказать? А что космополитизм – как 2 x 2 = 4 – вытекает из его теории стадиальности, от этого никуда не денешься. Почему Гуковский не набрался мужества сказать до конца всю правду?

Вот почему никак нельзя признать, что его выступление свидетельствует о том, что он разоружился, что он завтра даст такие работы, которые пойдут на службу нашему народу. Этого не видно из вчерашнего выступления проф[ессора] Гуковского. Гуковский склонен признать, что его работы приносят “мало пользы“, а вот сказать, сколько они приносят вреда, – мужества или желания не хватает. Ведь всем хорошо известно, что до самых последних дней проф[ессор] Гуковский проповедовал идеалистические теории. Он сознался в этом. Но скажите, пропаганда идеализма вредна или нет? Где же тут элементарная человеческая логика – пропагандировать идеализм, вредные идеалистические теории, и в то же время говорить, что лекции и работы не вредны. Это и есть свидетельство неискренности, малодушия, свидетельство того, что полного изменения взглядов еще не последовало.

И последнее – это обращение преимущественно к студентам.

Вот видите, мы сознательно вынесли этот вопрос в широкую студенческую аудиторию, чтобы вы видели, о чем идет речь, чтобы вы знали, что мы хотим действительно научной работы от тех профессоров, которые сегодня были подвергнуты критике.

Для того чтобы это было до конца ясно, я бы и хотел сказать несколько слов по этому поводу.

Не секрет, что у некоторой части студентов есть представление об этих ученых как о мучениках. Я должен сказать, что это странная форма гуманизма. Никому не помогает такая доброта и ни о каких добродетелях не свидетельствует. Как же можно сочувствовать тем ученым, которые пропагандируют вредные идеи? Говорят, вред приносят, а хорошие люди. Никто не стремится их сделать извергами и злодеями, но здесь нужно встать на позицию подлинной партийной оценки вещей и фактов. Разве можно относиться к человеку, как к хорошему человеку, когда он выступает с пропагандой вредных взглядов? Вот единственно правильный критерий, единственно полезный для нас, для студенчества, и для самих носителей этих взглядов. ‹…›

Мне пишут записку: “Ленин, Сталин, Жданов не ошибались. Надо стоять на позициях марксизма, – пишут мне студенты, – и тогда ошибаться не будем”. Это правильно, просто правильно. (Аплодисменты.)

И еще одно замечание. Вы принимаете активное участие в борьбе, вы не просто слушатели, не только на ваших глазах идет борьба, вы являетесь сами активными участниками этой борьбы. И я должен сказать, что в сознании масс нашего студенчества и всего нашего коллектива правильно отражается истинное положение, они правильно выражали свое отношение к тому, что происходило вчера и сегодня в этом зале. Но не все еще, очевидно, относятся так к тому, что здесь происходит. Я бы не хотел обвинить товарищей в аплодисментах по адресу проф[ессора] Гуковского и проф[ессора] Жирмунского, но я бы хотел сказать, что эти аплодисменты – не пустяк, так как тем самым вы определяете свое место