Читать книгу - "Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон"

если только сначала не поперхнёшься их манерой себя вести.

Его мускулистые руки лежали на столешнице, которая казалась слишком хрупкой, чтобы их выдержать. Он разговаривал с Марикой, и та смеялась. Сегодня её волосы напоминали колючее лоскутное полотно переливчато-розовых и металлически-голубых прядей.

— Кофе? — спросила она, когда Гурни подошёл к столику. Её завораживающее контральто всякий раз приковывало его внимание.

— Конечно. Двойной эспрессо.

Кивнув одобрительно, она направилась к кофемашине. Гурни сел напротив Хардвика, который провожал её взглядом.

Когда Марика скрылась за дальним прилавком, он повернулся к Гурни:

— Девчонка славная; и вовсе не такая пустышка, как можно подумать. Или, по крайней мере, наполовину не такая пустышка, как ты, если собираешься влезать в это безумие в Уайт-Ривер.

— Плохая идея?

Хардвик усмехнулся, поднёс к губам кружку, сделал большой глоток и поставил её на стол с такой осторожностью, словно имел дело с взрывчаткой:

— В этом деле слишком много добродетельных персонажей. Каждый из них абсолютно уверен в собственном представлении о справедливости. Нет ничего гаже, чем стая фанатиков, которые знают — абсолютно точно знают, — что правы.

— Ты про Альянс защиты чернокожих?

— Они — часть картины. Но только часть. Всё зависит от того, во что ты готов поверить.

— Расскажи подробнее.

— С чего бы начать?

— С чего-то, что объяснит, зачем Клайну втягивать меня.

Хардвик на миг задумался.

— Скорее всего, это из-за Делла Бекерта.

— С какой стати Бекерту хотеть, чтобы я оказался замешан?

— Он бы не захотел. Я о другом: Бекерт может быть проблемой Клайна.

Прежде чем продолжить, Хардвик поморщился, будто на языке у него остался привкус тухлятины.

— Я знаю его по тем временам, когда мы вместе работали в Бюро, лет десять назад. Ещё до того, как он стал той важной персоной, что сейчас. Но уже тогда он уверенно шёл по своей тропе. Видишь ли, в чём фокус: Бекерт всегда куда-то идёт. Он зациклен на результате. Та самая одержимость победой любой ценой, что превращает людей в подонков.

— Насколько слышал, у него репутация скорее защитника порядка, чем подонка.

— Как и многие высококлассные мерзавцы, он мастерски лелеет и полирует свою репутацию. У него врождённый инстинкт разворачивать всё себе на пользу — особенно негатив.

— Например?

— Например, семейная жизнь. В то время там царил полный бедлам. Сын, лет тринадцати, был отвратительным малым — ненавидел отца, делал всё, чтобы его опозорить. Рисовал свастики на полицейских машинах. Пожаловался в Службу защиты детей, будто папаша торгует конфискованными наркотиками. Потом пацан попытался подпалить пункт вербовки морпехов — вероятно, из-за того, что отец был морским пехотинцем. Вот тогда папаша и сделал свой ход: парня отправили в очень жёсткую южную школу-интернат для коррекции поведения — больше похожую на тюрьму, чем на школу. И затем… — Хардвик выдержал театральную паузу.

Гурни вперился в него взглядом:

— А потом?

— А потом Делл Бекерт показал главный талант: обратил вонючую кучу дерьма в золото. Большинство копов прячут семейные беды. Он сделал наоборот: выступал перед родительскими группами, давал интервью, ходил по ток-шоу. Стал знаменитостью в мире мам и пап с «трудными» детишками. Жёсткий полицейский, поступающий как надо. А когда его жена, подсевшая на обезболивающие, через год умерла от передозировки героина, он и это превратил в актив: стал борцом с наркотиками, чья беспощадность к дилерам будто бы исходила из личной боли, из сердца.

Гурни ощутил неприятную горечь во рту.

— Кажется, характер у него грозный.

— Ледяной. Но ему удалось позиционировать себя идеальным крутым копом, которого обожает каждый белый избиратель. И за которого можно голосовать.

— Голосовать — за что?

— Официально ничего не объявлено. Но ходят слухи, что он метит на пост генпрокурора штата на внеочередных выборах.

— Клайн говорил о том же.

— Для его драгоценного резюме это была бы идеальная следующая звезда.

Марика принесла Гурни двойной эспрессо. Хардвик продолжил:

— И резюме у него, надо признать, чертовски внушительное. На всех экзаменах на повышение в NYSP набирал максимум. После нескольких жёстких лет в Бюро успел получить магистра госуправления, возглавил отдел профессиональных стандартов. Затем ушёл в частный сектор, основал консалтинговую контору, работал с полицейскими управлениями по всему штату — оценивал психологическое состояние офицеров после силовых столкновений, консультировал их и докладывал руководству о природе и причинах инцидентов с насилием.

— И чем это обернулось?

— Для Бекерта — прекрасно. Он стал куда шире и глубже интегрирован в правоохранительную среду.

— Но?

— Активисты-юристы утверждали, что цель его «консультаций» — научить полицию описывать сомнительные эпизоды так, чтобы минимизировать шанс уголовной или гражданской ответственности.

Гурни отпил крепкого кофе.

— Любопытно. Как же эта восходящая звезда оказалась шефом полиции Уайт-Ривер?

— Три-четыре года назад, как раз перед твоим переездом, грянул коррупционный скандал. Взломали телефон тогдашнего шефа, наружу вывалилось много грязи. Похоже, шеф, один капитан и трое детективов пытались ограбить банду, которая гнала мексиканский героин на север штата Нью-Йорк. Пиар-провал — катастрофа. Нужна была новая команда. Кто лучше Бекерта — с его опытом в профессиональных стандартах и жёсткой репутацией — чтобы провести дезинфекцию, успокоить граждан и перестроить отдел?

— Ещё одна победа?

— Большинство сочли это успехом. Уволив запятнавшихся, он подтянул своих людей — союзников из полиции штата и своей консалтинговой фирмы, — у Хардвика дёрнулась челюсть, — включая особенно близкого соратника, Джадда Терлока, которого поставил заместителем.

— Насколько близкого?

— Терлок учился с ним в академии, отчитывался ему в Бюро и был правой рукой в консалтинге. Они даже вместе служили в чёртовой морской пехоте.

— Похоже, этот тип тебе не по душе.

— Трудно любить социопатичного цепного пса.

Гурни обдумал услышанное, снова пригубил кофе.

— Считаешь, работа Бекерта в Уайт-Ривер успешна?

— С какой стороны смотреть. Улицы он прочистил. Посадил немало наркоторговцев. Взломов меньше, грабежей меньше, тяжких — тоже.

— Но…

— Были инциденты. Сразу после его назначения, за пару лет до дела Лэкстона Джонса, остановка машины переросла в избиение и арест молодого чёрного водителя — Нельсона Таггла. Коп заявлял, что нашёл под передним сиденьем пистолет и пакетик кокаина, и будто бы Таггл замахнулся на него. Таггл добивался проверки на детекторе лжи. Его адвокат пошёл в наступление и, привлекая прессу, публично потребовал полиграфа сразу для обоих — клиента и полицейского. Дня через два Таггла нашли мёртвым в камере. Судмедэксперт определил —