Читать книгу - "Пять прямых линий. Полная история музыки - Эндрю Гант"

Он впитывал искусство и идеи, заслужил смешанные отзывы от учителей («причудливо, но неглупо»)[1288] и раздражался дурным обучением. «Лучшее, что можно пожелать французской музыке, – писал он в 1902 году, – это упразднение изучения гармонии в том виде, в котором это делается в консерваториях»[1289]. Он учился у Франка (с переменным успехом) и восхищался Лало (его выставили с показа балета Лало «Намуна» за его «шумный, но простительный энтузиазм»)[1290]. В меньшей степени ему нравилась музыка Массне, который в то время был в расцвете славы, и почитаемого всеми Гуно, который тем не менее выказывал ему поддержку. Дебюсси трижды был соискателем Римской премии (во втором туре которой весьма странным образом все избранные кандидаты должны были переложить на музыку один и тот же текст, запертые в здании с решетками на окнах, подобно «диким зверям», как он сказал Маргарите Васнье)[1291]. Получив ее в 1884 году, он сообщал: «У меня упало сердце. Перед глазами пронеслись образы скуки и всех неприятностей, неизбежно связанных с любым видом официального признания. Я ощутил, что более не свободен»[1292].

Рим тяготил его, как и другого лауреата, Берлиоза. «Ты пишешь о покое на Вилле [Медичи, где лауреат жил и работал], – сообщал он в письме домой, – но боже мой, я бы предпочел поменьше всего этого»[1293]. В пьесе, которую он написал здесь, «Printemps»[1294], Дебюсси «хотел выразить медленный и томительный процесс возникновения всех вещей и существ в природе, затем – их расцвет, – завершая ослепительным счастьем быть заново рожденным к жизни»[1295]. Шокированный комитет премии сообщил Дебюсси, по выражению его биографа Эрика Фредерика Дженсена, «один из наиболее известных критических отзывов в истории музыки», вменив ему «туманный импрессионизм, один из наиболее опасных врагов подлинного искусства»[1296]. Слово это впоследствии превратилось в один из самых бесполезных терминов в отношении музыки; «то, что идиоты называют импрессионизмом», как однажды сказал Дебюсси[1297].

Во Франции товарищами Дебюсси среди композиторов были сухой, консервативный Венсан д’Энди, Поль Дюка, автор «L’Apprenti sorcier»[1298] (1897) и, в свою очередь, чародей оркестра; Эрнест Шоссон, с которым Дебюсси играл «Бориса Годунова» Мусоргского на фортепиано; и его лучший друг среди всех композиторов, Эрик Сати. «Нам никогда не приходилось ничего друг другу объяснять, – вспоминал Сати. – Половины предложения было достаточно, потому что мы понимали другу друга и, похоже, так было всегда»[1299].

В конце 1880-х годов Дебюсси побывал в Байройте и услышал на парижской всемирной выставке 1889 года музыку яванского гамелана и новую музыку из России. В 1890 году он увидел символистскую пьесу Мориса Метерлинка «Пеллеас и Мелизанда» и познакомился с поэтом Стефаном Малларме. В 1894 году он написал под впечатлением одной из мечтательных символистских поэм Малларме короткую оркестровую пьесу «Prélude à l’après-midi d’un faune»[1300]. Малларме сказал: «Я не ожидал ничего подобного! Музыка продлевает эмоцию моей поэмы и вызывает перед глазами картины ее куда более живо, нежели любые краски» – и послал композитору копию поэмы с дарственной надписью, восхвалявшей «свет, который вдохнул в нее Дебюсси»[1301].

Последние годы XIX столетия Дебюсси провел за написанием оперы по «Пеллеасу» Метерлинка. Это было время трудных экспериментов: «период, когда мне еще не надоедали «дебюссизмом»[1302]. Подобно Берлиозу, он стал работать музыкальным критиком преимущественно из-за денег и, как и Берлиоз, обнаружил, что у него эта работа хорошо получается: он взял себе псевдоним М. Крош и представал в своих статьях весьма причудливым персонажем, похожим на его друга Сати. Он подружился с писателем весьма экзотических музыкальных и сексуальных предпочтений Пьером Луисом. Он жил с зеленоглазой красавицей по имени Габриела (Габи) Дюпон, затем «буквально ошеломил» своего друга Шоссона своей помолвкой с «салонной певичкой» (согласно определению Луиса) по имени Тереза Роджер[1303]. Его попытки избежать надвигавшихся неприятностей закончились плачевно: когда он совершил нечто подобное в 1896 году, Габи ушла от него, устроив сцену «из третьеразрядной литературы», как он сообщил Луису[1304]. В 1899 году Дебюсси сказал Луису: «Моя давняя связь с музыкой не позволяет мне жениться»[1305]. И именно это, с типичной для него непоследовательностью, он и сделал несколькими месяцами позже: «Мадемуазель Лили Тексье сменила свое негармоничное имя на Лили Дебюсси, куда более благозвучное, с чем, думаю, все согласятся»[1306].

Оркестровые сочинения «Nocturnes»[1307], премьера неоконченной версии которой состоялась в 1902 году, и «La Mer»[1308] (1905) начали встречать сочувственный прием. Премьера «Пеллеаса» была непростой, однако «небольшая группа поклонников росла день от дня», по воспоминаниям ее дирижера, Андре Мессаже[1309].

Подобно Форе, Дебюсси не отличался любовью к тихой семейной жизни. У него случился роман с Эммой Бардак, бывшей сожительницей Форе, и он начал процедуру развода с Лили в 1903 году. В 1904 году несчастная Лили предприняла попытку самоубийства, выстрелив себе в живот.

Друзья отвернулись от него. Дюка называл его «бессердечным эгоистом, играющим чувствами других»[1310]. Дебюсси жалобно сообщал: «Меня все покидают… неужели есть какой-то долг в этой жизни, который я не отдал?»[1311] Он обратился к горьким раздумьям и постоянным жалобам. Золтан Кодай хотел встретиться с ним, но ему посоветовали этого не делать. Другой композитор, итальянец Альфредо Казелла, проницательно отметил «невероятную застенчивость, которую он скрывал за парадоксальными высказываниями и саркастической и недоброй иронией»[1312]. Дебюсси почти ничего не сочинял. «Я испытываю ностальгию по Дебюсси, который с таким энтузиазмом работал над “Пеллеасом”, – между нами говоря, я не встречался с ним с тех пор», – сказал он Мессажье[1313].

Они с Эммой поселились в уютном комфортабельном домике, у них родилась дочь, Клод-Эмма, которую прозывали Шушу, и они наконец поженились. Вскоре он уже оправдывал свое постоянное отсутствие:

Художник по определению человек, привычный к мечтаниям… как можно ожидать от такого человека, что он в повседневной жизни будет соблюдать строгие правила традиции, законов, порядка и других препон, возведенных лицемерным и трусливым миром?[1314]

Из Вены на обороте шести почтовых карточек он прислал дочери короткий рассказ, «который мог бы заставить расплакаться золотую рыбку»[1315], а из Санкт-Петербурга дразнил ее, спрашивая о ее занятиях на фортепиано: «Как поживает монсеньор Черни – композитор столь высокой гениальности?»[1316]

Премьера «Jeux» («Игры»), балета о теннисе, прошла в 1913 году в рамках дягилевских Русских сезонов. К несчастью, ее почти сразу затмила другая премьера – заказанной Дягилевым Стравинскому «Весны священной». Дебюсси