Читать книгу - "Любовник Павлова 2 - Ника Маслова"

Успокойся, малышка. Никакой свадьбы не будет. Это исключено.

Марина помолчала.

— Па, ты уверен?

— Уверен. В первую очередь потому, что так взволновавший тебя предполагаемый брак вне закона.

— А-а... Она замужем, да? — Марина вздохнула. — Ты только не думай, что я не желаю тебе счастья, папочка. Но временами ты такой наивный бываешь. А я не хочу, чтобы какая-то хитрожопая сучка превратила тебя в свой кошелёк.

— Кто-кто? — переспросил я.

Маринка, уверен, даже не покраснела.

— Если бы они правда любили тебя, я бы полслова против не сказала. Они всегда с такими голодными глазами, им только деньги нужны, а не ты или я.

Больше я не улыбался.

— Что-то случилось? — Я взглянул на наручные часы, которые так и не снял, час назад забравшись на постель — на минуточку, по словам Вадима. — Тебя кто-то обидел?

Маринка фыркнула.

— Павловых никто не может обидеть. Мы сами кого угодно обидим, догоним и ещё раз обидим. Чтобы запомнили нас навсегда.

Я порылся в памяти, сравнил сегодняшний её рассказ об отдыхе и предыдущие, и, похоже, обнаружил обидчика.

— А что там с Виталием? Сегодня ты ничего о нём не рассказывала.

— С ним — ничего, па, — отрезала Маринка, и стало ясно, что о Виталии рассказов больше не будет.

— Мне очень жаль.

— А мне нет. Ненавижу, когда в мой кошелёк заглядывают с большим азартом, чем в вырез платья или глаза. — Прежде чем я спросил про то, кто это на её грудь посмел пялиться, она твёрдо сказала: — С ним тема на все сто закрыта. Я его нечестность заметила, значит, я молодец.

— Ты молодец. — Я кивнул, хотя дочка никак не могла меня видеть. — Не позволяй никому дурить себе голову. Выбирай только того, кто будет смотреть тебе в глаза. Выбирай во всём равного.

— И ты, папочка. Обещай, что никому не позволишь водить себя за нос.

Что на это можно ответить — только дать слово быть особо внимательным.

Когда я вернулся в спальню, Вадим уже не спал. Он стоял у кровати без футболки и обуви, расстёгивал ремень брюк.

— Я ведь здесь остаюсь? — спросил чуть неуверенно. Значит, слышал мой разговор — скорей всего, не весь, но что-то не слишком приятное для себя явно расслышал.

— Остаёшься, конечно.

Я медленно подошёл к нему.

Щёки Вадима начали розоветь. Он опустил взгляд, притворяясь очень увлечённым расстёгиванием одежды. Думаю, так долго он в жизни не раздевался.

— Посмотри мне в глаза, — сказал я.

Он опустил веки, и тень от густых ресниц ещё сильней подчеркнула его красоту.

Я ждал, не торопя. Наблюдал за эмоциями, такими яркими на его подвижном лице. Вадима любой бы прочитал, как открытую книгу. В волнении он закусил губу, и я захотел его поцеловать, не дожидаясь ответа, не задавая вопросов.

Он беден, голоден, гол, жил в трущобах. Он откровенно признался в том, что ему нравятся мои деньги, что его восхищают мои возможности и моя жизнь. Но ему во мне нравилось не только это. Я точно знал, много раз видел в нём большее — кончающем, задыхающемся от восторга, смеющемся, лепечущим ерунду и произносящем моё имя с нескрываемым уважением.

Вадим вскинул голову и посмотрел мне в лицо. Его глаза сильно блестели, и в них читались настолько яркие чувства, что я будто смотрел на солнце, и оно слепило меня.

Глава 11. Павлов. Слепящее солнце

Глава 11. Павлов. Слепящее солнце

Такие взгляды не остаются без наказания или благодарности.

Я коснулся подбородка Вадима, провёл по его губам большим пальцем. Чуть надавил на нижнюю — более полную, мягкую — и Вадим приоткрыл рот. С одной стороны, подчинился мне, но с другой, я на все сто уверен, хотел этого не меньше меня. Я видел желание в выражении его лица, прямом взгляде глаза в глаза, дерзкой ухмылке.

Он бравировал и играл, бесстыдно посасывая кончик моего пальца — соблазнял и сам соблазнялся.

Одной этой игры хватало для того, чтобы желать продолжения. Но Вадим поднял ставки. Что-то мелькнуло в его глазах — настоящее, дикое, шалое. Всего миг, и меня как обожгло искренностью, открытостью этого взгляда.

Случается, что со всей ясностью понимаешь, насколько сильно тебя хотят. И больше не нужны слова, долгие признания или откровенные приглашения. Один такой взгляд — как солнечный луч в темноте. Ты и разглядеть толком ничего не успел, а уже знаешь, что всё это значит.

Вадим смотрел на меня, ему нравилось то, что я с ним делал, и он хотел большего. И в этом честном желании не было ни капли притворства или поиска выгоды. С таким выражением на лице и в глазах не думают — только чувствуют и желают.

Я повалил его на кровать, чтобы целовать по-настоящему глубоко, ощущать его всем своим телом. Он оказался подо мной — моё чудо, выигрышный лотерейный билет — всего лишь растрёпанный парень с открытым лицом, блестящими глазами, манящими губами, бурно дышащий, готовый раскрыться, разводящий ноги, пускающий меня ближе. Так близко, как только мог.

Не только я его целовал. Вадим отвечал со всей страстью, тянул меня на себя и отталкивал лишь для того, чтобы раздеть нас обоих.

Мы разбрасывали одежду, срывая её друг с друга и с себя. Лихорадочно, небрежно, куда придётся, касались губами, руками, телами.

Наш запах смешался. Я чувствовал его — яркий, соблазнительный донельзя. Лоб Вадима, виски, местечко над губой уже покрылись испариной — приятно солёной на вкус.

Я вдавил Вадима в кровать, и он дёрнул меня за волосы, притягивая к себе, требуя большего, раздражаясь даже из-за поцелуев.

Нас вёл порыв, каждое следующее движение следовало за предыдущим, и для нас исчезли иные пути. Мы стремились стать ближе друг к другу, оба вели себя всё требовательней, горячей.

Я действовал быстро и жадно, Вадим мне ни в чём не уступал. Заминка произошла лишь однажды, когда оба, чертыхаясь сквозь зубы, искали в разбросанной одежде презервативы.

— Не надо дополнительной смазки. Давай так... Перестань, я и так растянут. Ну же, быстрей!

Одним толчком я вошёл в него — абсолютно готового, растянутого под меня ещё там, у реки. Вадим с жадностью и нетерпением подался навстречу, принял меня всего и только тогда шумно выдохнул, закрывая глаза.