Читать книгу - "Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения - Коллектив авторов"

не перестанем.

Пожелание

Без устали работают больничные каталки.

Кого на операцию, кого-то сразу в морг.

Колеса славно смазаны, никто не ставит палки.

О жизни хочешь попросить? Здесь неуместен торг.

Плывут они уже не в бой больничным коридором,

Так возвращается домой израненный солдат.

Он на щите иль со щитом? Оставьте ваши споры –

В пути туда, откуда нет пути уже назад.

Он был силен, а здесь уже беспомощный и слабый.

Обрывки слов, отрывки снов – и больше ничего.

И он босой, и смерть с косой, а может, голой бабой,

Еще шажок, еще глоток – добьется своего.

Но если все же выйдешь ты отсюда ненадолго,

Благодари судьбу, живи на полных парусах.

Пусть жизнь сейчас лишь ручеек, не так, как раньше, – Волга,

Живи! А споры на потом. Доспоришь в небесах.

Ассоциация

Желтая акация

Под густым дождем…

Есть ассоциация –

Это мы вдвоем.

Ты, такая нежная,

Солнца тихо ждешь,

А пришел невежливый

И нахальный дождь.

Сразу же – «родная»,

Сразу же на «ты»,

Щедро поливая

Листья и цветы.

Никого не слушай,

Не шепчи: «Не трожь!»

Цветы солнце сушит,

Их спасает дождь.

Возвращусь в Беларусь я стихами…

Я у Красного моря сегодня грустил,

Хотя день был обычен – солнечен, светел.

Может быть, потому, что в одной из пустынь

По дороге сюда я аиста встретил.

Я таких на Полесье раньше видал,

В деревнях, на колесах, что гнездами стали,

Сколько раз надо мною он пролетал,

Мы, ребята, всегда их своими считали.

Но откуда он здесь? Оказалось, что вот:

Красноклювые белые птицы

Каждый год совершают такой перелет,

Чтобы в Африке где-то гнездиться.

А затем и назад, в свою Беларусь,

Где любовно их буслами кличут,

С остановкой в пустыне, короткою пусть,

Что чужие, в них пальцем не тычут.

Я у Красного моря недолго грустил,

Так подумав: «Я, аисты, с вами

Совершу перелет, хватило бы сил, –

Возвращусь в Беларусь я стихами».

Воспоминание

Речного жемчуга неровное драже

Твою так шею мило обрамляет.

Ты предо мной предстала в неглиже,

Вот-вот – и нитка жемчуга растает.

Такому ангелу не надобно прикрас,

Знаком я с каждой клеточкою тела.

Тебя в тончайший ласковый атлас

Природа так божественно одела.

Ужель достался мне такой бесценный дар?

Я кожу эту чуткую целую.

Не мог Всевышний обойтись без чар.

Где чары взял, чтобы создать такую?

У жизни для всего отмерен четкий срок,

Но сколько б это волшебство ни длилось,

За женщину, что полюбить я смог,

Спасибо, Господи, явил ты милость.

Речного жемчуга неровное драже

Чужую шею мило обрамляет.

Его увидев, вспомнил о тебе,

Но образ твой все тает, тает, тает…

Выбор постаревшего султана

В моем гареме ты уже одна –

Наложница, наперсница, жена.

Не трачу на других любовный пыл,

Хотя и ходоком известным был.

Вот выбор постаревшего султана:

Теперь одна лишь для него желанна.

Чтоб к этому прийти, потребовались годы,

Свобода в том, чтоб отказаться от свободы,

Найти не только плоти торжество,

А истинно душевное родство.

Полсотни лет ты с женщиною прожил,

Вы на сиамских близнецов похожи,

Понятны каждому и взгляд, и слово,

Один никак не может без другого.

В семье бывает все: и соль, и сахар,

Порою кто-то князь, а кто-то пахарь.

Но важен дар, переданный судьбой:

С тобою рядом человек родной.

О чем воркуют голуби на ранних крышах?

О чем воркуют голуби на ранних крышах?

Куда крадутся по ночам худющие коты?

Что шепчет нам на ухо голос тот, что свыше?

Ответы так таинственны и так они просты.

Нас призывает солнце к жизни продолженью,

Весна свирелит музыку желанную любви,

У птиц, зверей, людей охотничьи движенья,

Что было единицею, стать парой норовит.

Мы рады подчиняться этому закону,

Такая математика заложена в крови.

Не понял ты ее? К последнему вагону

Спеши, беги, давай быстрей, лови его, лови!

Я у цыган сидел в шатре

Я у цыган сидел в шатре,

Такое дело.

Я пил вино, я слезы лил,

А скрипка пела.

О чем-то пела о своем,

Я врать не буду.

Но разрывало душу мне

Такое чудо.

Как будто знала обо всем,

Что с нами было.

Любимая моя давно

Меня забыла.

Гуляла осень за шатром,

И дождь, и слякоть.

Осталось только пить вино

И горько плакать.

Спасибо скрипке и смычку,

Мне легче стало.

Так музыка забыть тебя

Мне помогала.

Я ставлю нежность выше, чем любовь

Я ставлю Нежность выше, чем Любовь

К ребенку, женщине, всему живому.

И, убеждаясь в этом вновь и вновь,

Все больше этому я верю слову.

Любовью ведь желание зовут,

Инстинкт деторожденья и влеченье.

Тела друг друга мнут, и трут, и трут,

Чтоб захлебнуться в пике наслажденья.

Родник, луна в дорожке на воде,

Цветного луга запах густопряный,

Спокойствие и светлость, что везде,

Мне ближе извержения вулкана.

А что такое Нежность? Это грусть,