Читать книгу - "Много жизней, много учителей - Брайен Уайсс"

«Просто другие духи, другие души. Они тоже ждут». Я спросил ее, не можем ли мы пока узнать что-нибудь поучительное. «Можете ли вы сказать нам, что мы должны знать?» — спросил я.

«Их здесь нет, некому говорить», — ответила она. Великолепно! Если учителей не было рядом, Катерина не могла самостоятельно передавать знания.

«Мне неспокойно здесь. Я действительно хочу идти… В нужный момент я пойду». И снова потекли минуты молчания. Наконец, нужный момент, видимо, настал. Она попала в другую жизнь.

«Я вижу яблони… и дом, белый дом. Я живу в доме. Яблоки гнилые… червивые, их нельзя есть. Тут есть качели, качели на дереве». Я попросил ее взглянуть на себя.

«У меня светлые волосы, мне пять лет. Меня зовут Катерина». Я удивился. Она вошла в свою нынешнюю жизнь; она была Катериной в возрасте пяти лет. Но она оказалась здесь по какой-то причине. «Там что-то случилось, Катерина?»

«Мой отец сердит на нас… потому что нам нельзя было выходить. Он… бьет меня палкой. Она очень тяжелая; больно… Мне страшно». Она жалобно хныкала, как ребенок. «Он не остановится, пока не сделает нам больно. Почему он делает так? Почему он такой противный?» Я попросил ее взглянуть на свою жизнь с более высокой перспективы, чтобы ответить на свой вопрос. Недавно я читал о людях, способных к этому. Некоторые авторы называют эту перспективу нашим Высшим Я. Мне было интересно, сможет ли Катерина достичь этого состояния, если оно существует. Если она сможет, то это могло бы стать мощной терапевтической техникой, открывающей быстрый доступ к прозрению и пониманию.

«Он никогда не хотел нас, — зашептала она очень тихо. — Ему кажется, что мы вторглись в его жизнь… Он не хочет нас».

«И вашего брата?» — спросил я.

«Да, моего брата даже еще больше. Они никогда не планировали моего брата. Они не были женаты, когда… он был зачат». Это оказалось для Катерины потрясающей новостью. Она не знала о внебрачной беременности. Ее мать позднее подтвердила точность этой информации Катерины.

Хотя Катерина просто описывала свою жизнь, теперь она проявляла мудрость и такую точку зрения на свою жизнь, которая ранее была возможна лишь в промежуточном, или духовном состоянии. Так или иначе, в ее уме имелась «более высокая» область, своего рода сверхсознание. Возможно, это было ее Высшее Я, о котором пишут другие авторы. Даже не находясь в контакте с Учителями и их поразительным знанием, она, пребывая в состоянии сверхсознания, имела серьезные прозрения и информацию, как, например, о зачатии ее брата. В своем обычном, сознательном состоянии, Катерина была гораздо более беспокойной, ограниченной, более простой и относительно неглубокой. Она не могла осознанно войти в это сверхсознательное состояние. Мне хотелось понять, действительно ли провидцы и мудрецы восточных и западных религий, которых называют «реализованными», были способны использовать это сверхсознательное состояние для обретения мудрости и знания. Если да, то все мы обладаем подобной способностью, поскольку должны владеть этим сверхсознанием. Психоаналитик Карл Юнг знал о разных уровнях сознания. Он писал о коллективном бессознательном, о состоянии, имеющем некоторое сходство с состоянием сверхсознания Катерины.

Меня все больше расстраивала непреодолимая пропасть между сознанием Катерины, т. е. бодрствующим разумом, и ее гипнотическим сверхсознательпым умом. Пока она находилась в гипнотическом трансе, я был очарован философскими диалогами с ней на сверхсознателыюм уровне. Но после пробуждения Катерина не проявляла интереса к философии и другим родственным темам. Она жила в мире повседневных забот, не ведая о гении внутри себя.

Между тем, ее отец мучил ее, и причины этого прояснялись. «Ему, похоже, нужно получить много уроков?» — произнес я с вопросительной интонацией.

«Да… нужно».

Я спросил ее, знает ли она, чему он должен научиться. «Это знание мне не открыто». В ее голосе чувствовалась отстраненность. «Мне открывается то, что важно для меня, что касается меня. Каждый должен позаботиться о себе… стремясь обрести… цельность. У нас есть уроки, которые мы должны выучить… каждый из нас. Их необходимо учить по одному… по порядку. Только тогда мы можем понять, что нужно тем, кто рядом с нами, чего ему или ей, или нам не хватает, чтобы стать цельными». Она говорила тихим шепотом, и в ее шепоте чувствовалась любовь и непривязанность.

Когда Катерина снова заговорила, ее голос опять приобрел детские интонации. «Из-за него меня тошнит! Он заставляет меня есть эту гадость, а я не хочу. Это… салат, лук, я терпеть их не могу. Он заставляет меня есть это, и он знает, что меня стошнит. Но ему плевать!» Катерина начала давиться. Она ловила ртом воздух. Я опять предположил, что она обозревала сцену со стороны, что ей нужно было понять, почему отец вел себя таким образом.

Катерина заговорила хриплым шепотом: «Это заполняет какую-то пустоту в нем. Он ненавидит меня за того, что он сделал. Он ненавидит меня за это, и он ненавидит себя». Я почти забыл о сексуальном домогательстве со стороны ее отца, когда ей было три года. «Поэтому он должен наказать меня… Я, должно быть, сделала что-то, что заставляет его так вести себя». Ей было всего три года, а ее отец был пьян. Тем не менее, она с тех самых пор носила глубоко в себе это чувство вины. Я объяснил ей этот очевидный факт.

«Вы были всего лишь ребенком. Теперь вы должны освободить себя от этого чувства вины. Вы ничего не сделали. Что мог сделать трехлетний ребенок? Это не вы, это ваш отец сделал».

«Он, должно быть, тоже ненавидел меня, — тихо прошептала Катерина. — Я знала его раньше, но сейчас я не могу извлечь эту информацию. Я должна вернуться в то время». Хотя уже прошло несколько часов, я захотел обратиться к ее прежним взаимоотношениям. Я дал ей подробные указания.

«Вы находитесь в глубоком состоянии. Через минуту я сосчитаю от трех до одного. Вы погрузитесь в еще более глубокое состояние и будете чувствовать себя в полной безопасности. Ваш ум свободно направится назад во времени, к тому моменту, где началась связь с вашим нынешним отцом, к тому времени, в котором таятся наиболее важные первопричины случившегося между вами и им в вашем детстве. Когда я скажу «раз», вы отправитесь в ту жизнь и вспомните ее. Это важно для вашего исцеления. Вы это можете. Три… два… один». Наступила длительная пауза.

«Я не вижу его… но я вижу, как