Читать книгу - "Много жизней, много учителей - Брайен Уайсс"

в которых она испытывала нищету, подневольный труд и жестокое обращение в семье. Последние переживания — примеры повседневных минитравм, которые также влияют на нашу психику. Воспоминание тех и других жизней могли быть причиной улучшения состояния Катерины. Но существует и другой аспект. Мог ли помочь духовный опыт сам по себе? Могло ли знание о том, что смерть — это не то, что нам кажется, внести свой вклад в ощущение благополучия, в снижение страхов? Мог ли весь процесс, а не только сами воспоминания, быть частью исцеления?

Психические способности Катерины повышались, и ее интуиция все более обострялась. У нее еще были проблемы со Стюартом, но она чувствовала себя способной справляться с отношениями более эффективно. Ее глаза сверкали; кожа пылала. В течение недели ей снился странный сон, по она смогла вспомнить лишь его фрагмент. Ей снилось, будто красный плавник рыбы врезался ей в руку.

Она быстро и легко погрузилась в глубокое состояние гипноза.

«Я вижу какие-то скалы. Я стою на скале, смотрю вниз. Я, очевидно, высматриваю корабли — это то, что я должна делать… На мне что- то синее, что-то вроде синих штанов… короткие штаны и странные туфли… черные туфли… и они стянуты. Туфли с пряжками, очень странные туфли… я не вижу на горизонте никаких кораблей», — тихо шептала Катерина. Я переместил ее вперед во времени, к следующему важному событию в ее жизни.

«Мы пьем пиво, крепкое пиво. Оно очень темное. Пивные кружки массивные. Они старые и стянуты металлической стяжкой. В этом месте стоит зловонный запах, здесь много людей. Очень шумят. Все говорят, очень шумно».

Я спросил ее, не слышит ли она, как кто-нибудь окликает ее по имени.

«Кристиан… Кристиан мое имя». Она опять в мужском теле. «Мы едим какое-то мясо и пьем пиво. Оно темное и очень горькое. Они добавляют в него соль».

Катерина не смогла увидеть, какой был год. «Они говорят о войне, о кораблях, осаждающих какие-то порты! Но я не слышу, где это происходит. Если бы они говорили тише, я бы услышала, но каждый что-то говорит, и очень шумно».

Я спросил, где она находится. «Хамстед… Хамстед. Это порт в Уэльсе. Они говорят на британском английском». Она переместилась вперед, когда Кристиан был на корабле. «Я чувствую запах, что-то горит. Ужасный запах. Горящая древесина и еще что-то. Сильно жжет и щиплет в носу… Что-то горит неподалеку, какое-то судно, торговый корабль. Мы грузимся! Мы грузим что-то, связанное с порохом», — Катерина заметно оживилась.

«Это что-то, связанное с порохом, очень черное. Оно липнет к рукам. Нужно быстро двигаться. У корабля зеленый флаг. Флаг темный… Это зелено-желтый флаг. На нем что-то вроде короны с тремя точками на ней».

Внезапно лицо Катерины исказилось гримасой боли. У Кристиана/Катерины началась агония: «Ох, — застонала она, — больно руке, больно руке! Здесь какой-то металл, горячий металл в моей руке. Он жжет! Ой! Ой!»

Я вспомнил фрагмент ее сна и понял теперь, что это за красный плавник, который врезался ей в руку. Я блокировал боль, но она все еще стонала.

«Осколки металлические… Корабль, на котором мы находились, разрушен… порт. Они ведут огонь. Много людей убито… много людей. Я выжила… только рука болит, но она со временем заживет». Я переместил Катерину вперед во времени, дав команду остановиться на следующем важном событии.

«Я вижу что-то вроде печатного цеха, где печатают книги при помощи специальных блоков и чернил. Здесь печатают и переплетают книги… У книг кожаные обложки, и скрепляются они кожаными бечевками. Я вижу красную книгу… Она историческая. Я не вижу название: книга еще не допечатана. Здесь замечательные книги. Обложки такие гладкие, кожаные. Это чудесные книги, они учат вас».

Кристиан явно наслаждался, созерцая и трогая книги, и он смутно понимал возможности обучения через книги. Однако, судя по всему, он был совершенно необразованным. Я переместил Кристину / Кристиана вперед, в последний день его жизни.

«Я вижу мост через реку. Я старый человек… очень старый. Трудно идти. Я иду по мосту на другую сторону… Я чувствую боль в груди — давление, ужасное давление, боль в груди! Ох!» Катерина стала издавать хриплые звуки, испытывая сердечный приступ, который случился с Кристианом на мосту. Дыхание Катерины стало быстрым и поверхностным, лицо и шея покрылись потом. Она начала кашлять и ловить ртом воздух. Я забеспокоился. Опасно ли вновь пере- жить сердечный приступ из прошлой жизни? Это был новый рубеле; никто не знал ответа. Кристиан в конце концов умер. Катерина лежала теперь спокойно па кушетке, глубоко и ровно дыша. Я вздохнул с облегчением.

«Я чувствую себя свободной… свободной, — тихо шептала Катерина. — Я просто летаю в темноте… просто летаю. Вокруг свет… и духи, другие люди».

Я спросил, что она думает о жизни, которая только что закончилась, ее жизни в качестве Кристиана.

«Я должна была научиться прощать, но не научилась. Я не прощала обид, которые причиняли мне люди, а должна была. Я не прощала обид. Я носила их в себе и копила годами… Я вижу глаза… глаза».

«Глаза? — повторил я, почувствовав контакт — Какие глаза?»

«Глаза Учителя Духа, — прошептала Катерина, — но я должна ждать. Мне есть о чем подумать». Минуты потекли в напряженном молчании.

«Как вы узнаете, что они готовы?» — спросил я с надеждой, прерывая долгое молчание.

«Они позовут меня», — ответила она. Прошло еще какое-то время. Затем внезапно она начала поворачивать голову из стороны в сторону, а ее голос стал хриплым и твердым, свидетельствуя о перемене.

«В этом измерении много душ. Я здесь не единственная. Мы должны быть терпеливыми. Это то, чему я тоже никогда не училась… Есть много измерений…» Я спросил Катерину, была ли она здесь раньше, воплощалась ли она много раз.

«Я бывала в разное время на разных планах. Каждый план — это уровень более высокого сознания. На какой план мы отправляемся, зависит от того, насколько далеко мы продвинулись…» Катерина опять замолчала. Я спросил ее, какие уроки она должна усвоить, чтобы продвинуться вперед. Она тут же ответила.

«Мы должны делиться нашим знанием с другими людьми. Мы все имеем гораздо больше способностей, чем используем. Кто-то из нас обнаруживает это раньше других. Но до этого нужно исправить свои пороки. Иначе придется взять их с собой в следующую жизнь. Только мы сами можем освободить себя… от дурных привычек, которые накапливаем во время своего физического существования. Учителя не могут сделать это за нас. Если вы решите драться, а не