Читать книгу - "История литературы. Поэтика. Кино - Сергей Маркович Гандлевский"

реакции на предельное углубление того же кризиса, кажется, уже достигающего дна.

Удалась ли эта попытка? К ней, с ее небанальным инструментарием, надо привыкнуть. Мариэтта Чудакова (называя при этом первостатейные имена) обнаруживает в прозе 1920-х годов возможности, которые, ускользая из объятий официально насаждаемой поэтики, удивляли современников, но потом не получали развития: это «антироман» — «мемуары нового толка: о текущем или едва протекшем времени, с оксюморонно-одновременной установкой и на литературость, и на факт»31. В наше время эта тенденция возрождается в виде оппонирования не столько классической или эпигонской романной традиции, сколько новому пласту (не худшей) прозы, который в одной псевдонимно-анонимной статье был удачно назван «фиктивным реализмом»32. Среди оппонентов «фиктивного реализма» Дмитрий Данилов — из числа наиболее радикальных.

Тут к месту придется еще одно замечание Чудаковой — на сей раз о позднем Зощенко: «Он говорит очень серьезно и искренно <…> идет как бы единственно возможной для него в этот момент походкой и производит при этом впечатление, что «переступает нарочно»» 33. Остро-драматическое положение литератора перед лицом его публики!.. Данилов тоже из тех, кто «переступает нарочно» (со своими отглагольными уродцами, бюрократизмами и канцеляризмами, с однообразным перестуком повторов), поскольку сегодня для него таков единственный путь прикоснуться «серьезно и искренно» к тому, что составляет невыговариваемый смысл жизни, к тому главному, что остается, если шумовкой снять с нее пену. Поверив в его задачу, я поверила и в неординарный путь ее решения. Это — во-первых.

А во-вторых, «Горизонтальное положение» по своей поэтике — предприятие неповторимо-одноразовое, не допускающее дублей. «Я не хочу быть штамповщиком однообразных текстов», — говорит писатель в своем интервью 2010 года. Удался ли посыл «Горизонтального положения», станет ясно в зависимости и от того, сумеет ли писатель подвести жирную черту под этим, насыщенным всеми его прежними находками, сочинением и сказать очередное новое слово.

Примечания

1 Книжное обозрение. 2011. № п. С. 3.

2 Чупринин С. Жизнь по понятиям. Русская литература сегодня. М., 2007. С. 315.

3 Василиск даже «исполнял» свою поэму с эстрады, сопровождая движениями руки; автор статьи о нем в словаре «Русские писатели, 1800–1917» А. Парнис как раз сопоставляет его акцию с придумками Дюшана и Кейджа.

4 Новый мир. 2011. № 7.

5 Новый мир. 2006. № 11. С. 200.

6 Этот прием освоен Даниловым давно, например, в рассказе «Более пожилой человек» — невероятно печальном, несмотря на все то же «объективное» и «неинформативное» письмо, якобы умалчивающее о «Важном»: «попытки завязывания шнурков, попытки попадания рукой в рукав».

7 Частный корреспондент. 2010.22 сентября.

8 Из интервью (Культура. 2010.7-13 октября).

9 Коммерсантъ Weekend. 2010. № 35.10 сентября.

10 «.. Зощенко заставляет увидеть за автором некое новое литературное право — говорить «от себя» <…> но «не своим голосом»» (Чудакова М.О. Литература советского прошлого. М., 2001. С. 118).

11 Указ. соч. С. 141.

12 «Мужики, страдающие никотиновой зависимость ю», вопли напившихся алкоголя людей» (из повести «Дом десять»: грустное неодобрение, не переходящее — упаси Бог! — в осуждение курильщиков и пьянчуг.

13 Автобиографический момент: автор в «отчетный период» был слушателем богословских курсов в Московской духовной академии.

14 Писала однажды и я (Книжная полка Ирины Роднянской // Новый мир. 200 у. № 6).

15 Название платформы успешно переосмысливается: «отдых, восторг, счастье».

16 Русский журнал. 2011. 29 июня.

17 www.radiovesti.ru. 29.06.2011.

18 Новый мир. 2011. № 7. С. 189.

19 Данилов действительно освободил свой текст от «идей» и «рефлексий», под грузом которых рухнула бы сквозная, пустотная, словно трубчатые кости птицы, поденная модель проживания жизни.

Но это не значит, что он обходится без всего этого «груза» в принципе, что таково его декларируемое житейское правило. На страницах романа не уместилось то, что он сгоряча наговорил в своем интервью 3 . Прилепину незадолго до начала работы над книгой: «Будущее России мне представляется вполне безрадостным. Россия — кость в горле современного дьяволочеловечества, и оно не успокоится, пока окончательно не сживет ее со свету. При этом у страны практически нет ресурсов сопротивляться этому разрушительному давлению. Народ наш развращен и деморализован, вожди его слабы и беспринципны, темпы тотального оскотинивания просто ужасны. Выход мне видится только в том, что случится чудо Божие и те разрушительные процессы, которые длятся в нашей стране последние триста лет (! — И.Р.), вдруг приостановятся и направление вектора изменится. Вот и будем надеяться на чудо. Потому что люди ничего тут поделать не могут, увы!» (Литературная Россия. 2008. 5 сентября).

Да, не для ГП такие протуберанцы, но даже и там кое-что выходит наружу. 12 сентября — отъезд героя в Америку: «Такси оборудовано маленьким телевизором. Маленький телевизор показывает сериал «Бригада». Мелькание неприятных лиц отвратительных персонажей сериала «Бригада» на экране маленького телевизора. Произнесение отвратительными персонажами сериала «Бригада» омерзительных преступных слов». Кто-нибудь ко многому привычный подумает, что автор паясничает. Нет и нет, это всерьез, — и «эстетизм» нарочитых словесных повторений серьезности не отменяет. (Я даже устыдилась своего терпимо-легкомысленного отношения к недурно снятой вещи.)

Можно ли быть «счастливым человеком», думая такое о состоянии своей страны? Да, можно, отрицательный ответ отдавал бы ханжеством. Но вот довольным человеком (довольствующимся «творческой реализацией» и пр.) — нельзя.

20 Ю. Угольников (Новый мир. 2010. № п) видит в конфессиональных отправлениях автогероя механическую обрядность, пустую, как и прочие рутинные проявления повседневности. Но безостановочность жизни интеллигентного горожанина не оставляет тут выбора, не выхолащивая при этом сути дела.

У меня однажды вырвалось: «Если подсуетиться, можно подготовиться к причастию», — моя собеседница долго смеялась над этой фразой.

21 Судя по откликам в печати, в том числе положительным, некий извод «Доктора Фаустуса» Томаса Манна. Признаюсь — сама не читала.

22 Чудакова М. О. Указ. соч. С. 133.

23 Арьев А. Добычин // Русские писатели 20 века: Биографический словарь. М., 2000.

24 Данилов параллельно с работой над ГП все же тряхнул стариной и выдал миниатюру в духе Хармса — «юо эпизодов частной жизни» (Союз писателей. 2010. № 12) — которая, в качестве минималистского жеста, могла бы иллюстрировать тезис В. Пустовой о «конце литературы» куда убедительней, чем ГП. С моей точки зрения, это неудача, родившаяся в минуту умственной праздности («бес попутал»).

25 Вот последний из этих «трех маленьких абзацев»: «Глотал он [студент Тимофеев] чай и жевал ситный задумчиво: что-то значительное, казалось ему, было в тех минутах, когда он сидел на крыльце и смотрел на мутноватое, сулящее на завтра дождь небо». Характерно, что знаток Добычина А. Арьев, соглашаясь с еще одним исследователем, трактует «Тимофеева» как «рассказ о несостоявшемся событии» (Новый мир.