Читать книгу - "Жизнь русского обывателя. Часть 3. От дворца до острога - Леонид Васильевич Беловинский"

социал-демократами рабочие вспоминали: «Вот здесь мне впервые в 1883 г. пришлось прочесть две революционные книжки: «Речь Петра Алексеева» и «Кто чем живет» Дикштейна… Здесь мне пришлось прочесть Успенского, Златовратского и некоторые популярные книги, изъятые из обращения». Или: «Из всей литературы, которую я тогда читал, на меня произвели огромное впечатление произведения Шелгунова, особенно его «Пролетариат Англии и Франции»… Увлекались Шелгуновым, Лассалем, «Историей одного крестьянина» Эркмана Шатриана, «Оводом» Войнич, «93-м годом» Гюго…» (184, с. 385, 388, 394, 395). Про таких рабочих в городах открывались Народные дома: с лекционными залами, где выступала местная интеллигенция, с читальнями и концертными залами, с самодеятельными оркестрами, хоровыми и театральными коллективами и т. п.; имелись и особые рабочие чайные с подачей не только чая, но и газет и журналов. Подобные заведения, разумеется, ближе к концу XIX – началу ХХ в. открывались на общественные средства либеральной интеллигенцией, но иногда и, при поддержке полиции, консервативной публикой, а то и администрацией. Рабочий класс, складывавшийся к рубежу веков, становился важной общественной силой, и его уже нельзя было игнорировать. Рабочая голытьба, подлинные пролетарии, в силу уже своего состояния находившаяся в состоянии перманентного озлобления, были настроена неопределенно-экстремистски и была объектом внимания крайне левых политических сил, например, в начале ХХ в. социал-демократов – большевиков. Высокооплачиваемый рабочий-специалист, особенно в металлообрабатывающей промышленности, получал свыше 60 руб. в месяц, т. е. более младшего офицера и не имел обязательных для того расходов; так, «указатель» (т. е. мастер, руководивший работами) Балтийского судостроительного завода Анфиан Кузнецов в 1900 г. получал 72 руб., а указатель Василий Лебедев – 66 руб. в месяц. Срочно уходивший на Дальний Восток только что построенный крейсер «Рюрик» не был освоен в нужной мере экипажем, и возникла необходимость в отправке в плавание специалистов, участвовавших в постройке; Кузнецов соглашался идти «вольным котельщиком» за 100 кредитных рублей в России и 100 руб. золотом в месяц за границей, а Лебедев за работу машинистом требовал соответственно 88 и 80 руб. (110, с. 109). Каковы запросы, диктуемые высоким самосознанием! Такой, ощущавший стабильность своего положения, разумеется, грамотный рабочий хотя и интересовался социалистическими учениями, обычно был умеренных взглядов, а иной раз и весьма консервативен. Даже и внешне такой рабочий тяготел к среднему городскому обывателю. В первую очередь, определившись на место, он старался завести себе хорошую праздничную «одёжу»: костюм – пару или тройку, сорочку с крахмальным стояче-отложным воротничком, галстук, пальто с барашковым воротником, котелок, тросточку, часы с цепочкой. Детей по выходным одевали в чистенькие матросские костюмчики, а жены украшали себя горжетками из куницы или чернобурки: чтобы все было не хуже, чем у «людей».

Вот с фотографии смотрит на нас крестьянин Вельского уезда Вологодской губернии Глотов, работающий в Петрограде на наждачно-механическом заводе Н. Струка (впоследствии «Ильич»). Аккуратная прическа. Пышные усы и бородка клинышком напоминают нам портреты Г. В. Плеханова. Сходство усиливает жесткий стояче-отложной воротничок белой сорочки и широкий галстук под жилетом и отстроченными лацканами пиджака. Автор неоднократно проверял современное восприятие такой фотографии на московских студентах: «Как вы полагаете, кто бы это мог быть?» – «Купец», «инженер», «предприниматель», «журналист», «интеллигент»… И всеобщее изумление, когда разворачиваешь титульный лист книги: «Дневник Ивана Глотова, пежемского крестьянина»…

Прелюбопытные дневники у этого крестьянина-рабочего («забитого и эксплуатируемого», по недавним клише). В августе 1915 г. Глотов вызвал из деревни в Петроград жену Таю и детей. «С вокзала на квартиру приехали на трамвае. Вещи, багаж оставили на вокзале. Тая с Коноши давала телеграмму, чтобы я мог встретить… Для меня приезд их был неожиданно, потому и встретить на вокзал я не приехал. Тая по приезду в Петроград сейчас же с вокзала мне сказала по телефону (на завод. Это забитому рабочему-то!. – Л. Б.), я ей велел вещи оставить на вокзале, а самим сейчас же ехать на квартиру…

15 сентября 1915 г. купил две теплые тельные рубашки Мине и Толе по 1 р. 85 к. за рубашку. 3 р. 70.

15 сентября 1915 г. купил Тае теплую тельную рубашку коричневого цвета 4 р. 50 к.

19 сентября 1915 г. куплены Мине валенки 1 р. 80 к., Толе валенки 1 р. 60 к., Мине туфли 0–70 к., Мине зимние высокие резиновые галоши 4 р. 20 к., Мине серебряная цепочка для креста 1–65 к. Пера для подушек и детского матраса 6 ф. по 70 к. 4 р. 20 к.

19 сентября купил себе золотой перстень 10 р. (требуется переделать – убавить), за переделку 1–50 к.

20 сентября был у доктора 1 р.

30 сентября… Тая разрешилась 4-ми родами… Принимала во время родов акушерка… Разгонова. За труды Разгоновой 15 р.

29 сентября Тая вечером в 9 ч. пошла в баню, приняла ванную, еще до приема ванной почувствовала боли, после ванной боли наступили уже ощутительные. В 12 ч. ночи начались схватки через 10 минут. Акушерка пришла в 2 ч. ночи 30-го сентября, роды были довольно упорные. Тая почти обессилела. С 2 ч. ночи и до появления ребенка акушерка от Таи не отошла ни на минуту, т. е. до 7. 45 утра.

5 октября 1915 г. купил Зиночке золотой крест 6–10 к.; к нему серебряная цепочка 1 р. 80 к.

11 октября купил себе теплую рубашку 4–25 к.

14 октября 1915. Мине и Толе по черным рукавичкам… по 1 р. 35 к. за пару 2 р. 70 к. и Толе черные шерстяные рейтузы 6 р. 00.

6 ноября 1915 г. Тае купил зимнее длинное суконное пальто на беличьем меху с барашковым воротником, воротник шалью… за 135 рублей. В тот же раз купил себе барашковую шапку, фасон Пушкин, за 25 р. 00 к. и Тае теплый вязаный платок 3 р. 25 к.

21 ноября 1915 г. Война все продолжается… Работы для государственной обороны… идут усиленно. Все граждане стараются что-либо сделать для обороны Государства и солдат. Прожитье стало очень дорого, но и недостаток почти во всем: хлеб 5 к. фунт, ситный 15 к. фунт, булки французские вес очень маленький, но и достать трудно, ждать в череду, мясо тоже в череду, достать можно два раза в неделю по 28 к. фунт, телятина 60 к. фунт, кура 2 р., баранина 40 к. фунт, колбаса вареная чайная 1 р. фунт, сахарный песок 20 к. фунт, сахар головной 22 к. фунт, но купить сахар нужно стоять в череду 5–6 часов и получить можно только 2 фунта, дрова березовые… за сажень 19 руб. 00, молоко бутылка в два чайных стакана 15 к. Вообще прожить очень дорого, ну зато себе не позволяешь лишнего и заботишься достать чего нет, чтобы дети не остались голодными.

12 декабря 1915 г. купил себе зимнее пальто на лисьем меху… за 145 р. 00 к.

… декабря 1915 г. куплено… синего тику детям на штанишки 5 арш. 3–75;… себе на 2 руб. холстинки по 44 к. 10 арш. 4 р. 40 к.

3 января 1916 г. куплена сукна на пальто Тае 4 арш. по 4 р. 00 к. арш., за шитье пальто 8–00 мех для пальто. Куплен