Читать книгу - "Мысли о главном. О жизни и смерти - Валерий Степанович Миловатский"

(в данном случае на мозг других людей), то это служит объяснением множественности форм языков и того факта, что ребёнок, находясь в изоляции, не формирует никакого языка. Человеческий потенциал может быть реализован только путём воздействия на другой ему подобный мозг»[110].

Завершающий аккорд! Главный его вывод: «…Основная функция мозга заключается именно в его способности кодировать и перекодировать информацию, то есть создавать бесчисленное множество языков»[111].

Часть III. Домостроительство жизни

Домовствование тела

Наконец, мы подошли к тому, что считаем главным предназначением всего живого, – к домостроительству! Эта фундаментальная способность настолько вкоренена всему живому, что её смело можно назвать основным его качеством и смыслом.

Как мы уже отмечали в предыдущих главах, у человека эта способность зачинается уже в лоне матери, с созидания плаценты, своего рода, так сказать, «домика», являя этим конкретный пример качества, свойственного всему живому. Вообще, в этом отношении более всех преуспевают амниоты (то есть развивающиеся в особой оболочке – в амнионе), к числу которых относятся млекопитающие, птицы, рептилии, которые издавна пользуются этим гениальным «изобретением».

Если присмотреться к существам других форм и таксонов, от высших до низших, то мы увидим, что все они практически так или иначе обладают этим качеством – быть домостроителями. Среди них птицы с их гнёздами, звери с их норами, пчёлы и осы с сотами, муравьи и термиты с их сооружениями, бактерии с их колониями, капсулами, биоценозами, стрекозы и ручейники и т. д. Ещё со студенческой скамьи почему-то особенно ручейники поразили моё воображение: их личинки, живущие в ручьях, из мельчайших камешков и песчинок склеивают себе настоящий «домик» в виде трубочки, в которой и прячутся от всевозможных охотников за лёгкой поживой. Как эти небольшие существа с парой «простеньких» головных ганглий (нервных узлов) смогли соорудить быстро и складно сии «домики»? – вопрошал я себя.

Все твари создают в среде своего обитания новую среду, свои «домики». Можно подумать, что растения не способны на это. Но ведь известно, что их корневая система при содействии грибов, микориз и вообще почвенных организмов усердно трудится, созидая собственную среду обитания. Таким образом, можно заключить, что вся живая природа, вся биосфера – неутомимая домостроительница, творчески преобразующая окружающую среду, среди которой она живёт. Именно эта её способность является коренной, основополагающей особенностью, отличающей живую природу от неживой. Все эти прирождённые домостроители, не исключая человека (и в первую очередь человека!), изначально, генетически предопределены к этому промыслительному деянию, за «плечами» которого пламенеет домостроительство Бога.

Известно, что В.И. Вернадский как эмпирическое обобщение постулировал другое положение об отличии живого от неживого. В своей итоговой книге он писал: «Подводя итоги, мы видим, что между живым естественным телом биосферы и его комплексами (живым веществом) и ассоциациями (биоценозы и биокосные тела) и косными её естественными телами – минералами, кристаллами, горной породой и т. п. в их бесконечном разнообразии – существует резкая непроходимая грань»[112].

Этот основополагающий вывод нисколько не противоречит моему заключению о принципиальном различии между живыми телами и неживыми, которое обусловлено не только особой геометрией живого и его энергетикой (как это следует по Вернадскому) – а главным образом неотделимым от жизни символизмом живых тел и неискоренимым и фундаментальным его домостроительством.

Можно возразить, что у живых существ есть задачи поважнее, чем домостроительство. Задача из задач – продление своего рода, бытийствование его во времени. И тут же вспоминаем, что без гнёзд и без нор ни птенцы, ни беспомощные детёныши зверей не выживут.

Овладение пространством – важнейшая задача. Но ведь заселение «своей» территории и мечение её – разновидность домостроительства.

Освоение жизненных ресурсов (пищевых, энергетических и т. д.) – тоже важнейшая «статья». Но и здесь нужен дом для хранения припасов, для отдыха, для пережидания ненастной погоды.

Спору нет, что эти жизненно важные задачи необходимо решать. Вместе с тем мы видим, что их решение удаётся осуществить лишь в условиях наличия той сверхзадачи, которую мы называем домостроительством. В его-то смысловом поле и таится перспектива всего живого.

Домостроительство живой природы выделяется среди других её основополагающих свойств прежде всего тем, что особым образом связано с метафизикой тела: ведь само тело и есть своего рода дом. Итак, домостроительство – это сверхзадача, сверхоснова. Это нечто метафизическое! Это проект сверхтела, которое является продолжением собственно тела, неотторжимой его частью. И не просто частью – а перспективой, залогом его существования во времени и в пространстве.

Старая французкая поговорка гласит: «Когда идёт на лад строительство, идёт на лад всё»[113]. Как хорошо сказано!

* * *

Здесь особо следует сказать о теле. Итак, о живом теле. Самое фундаментальное и естественное свойство живого существа – это стремление иметь тело, инициированное его ноуменальным началом. Жизнь начинается с появления тела. Бестелесной жизни не бывает. Это первый исходный закон всего живого. Самое существенное, естественное и неотъемлемое его свойство, по слову отца Сергия Булгакова: «Nulla idea sine corpore».

Но вернёмся к категории тела. Мир состоит из целостностей. Но странным образом, холистический подход в науке (да и в философии) – большая редкость. Вернадский был из числа тех, кого смеем назвать большой редкостью. Он-то не забывал мыслить о целостностях и продвигать их изучение на первое место. «Из предыдущего ясно, – пишет он, – огромное логическое значение понятия о естественном теле для научной работы»[114]. Вот его определение: «Естественным телом в биосфере мы будем называть всякий логически ограниченный от окружающего предмет, образовавшийся в результате закономерных природных процессов в биосфере или вообще в земной коре происходящих»[115].

И далее: «В биогеохимии выдвигаются на первое место естественные тела, характерные для биосферы, – живые естественные тела и сложные естественные тела из косных и живых – биокосные тела, вне биосферы не существующие»[116].

Казалось бы, это очевидно само собой: дескать. живое существо и есть тело, как же иначе! – получается, что тело стремится к самому себе… Однако более вдумчивое понимание видит, что ноуменальное начало может иметь своим «предметом» и нечто другое, существующее бестелесно и к живым телам не относящееся. Существуют, например, вирусы, которых с сомнением можно отнести к живым телам: эти молекулярные структуры – не жизнь, а род биороботов, целиком зависимых от настоящих живых тел. (Их «жизнедеятельность» не существует вне жизненного поля клетки. Для этого у них нет ноуменальных квантов жизни; вообще, нет энергетики. Их гипнотизирующая самосборка невозможна вне клетки. Главное же, что характеризует их как биороботов, – это неспособность к домостроительству.) Им подобны плазмиды и другие биомолекулы, вне