Читать книгу - "Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей - Стефан Владимирович Машкевич"

собираться в Педагогическом музее. Предполагали начать запланированное заседание Малой Рады (правда, закончить его пришлось бы к десяти часам, ввиду осадного положения). Но случилось иное.

Неожиданно для присутствующих в вестибюль музея вошли и быстро поднялись по лестницам группы вольных казаков во главе с новоназначенным комендантом Ковенко.

Военные вошли в зал Центральной Рады, где в это время происходило заседание фракции украинских эсеров. Прозвучали фамилии членов этой фракции: Север-Одоевский, Качинский, Шумский, Полозов, Михайличенко, Ткаль, Овчаренко, Кедровский, Прикидько. Все они были объявлены арестованными, и им предложено было подчиниться аресту.

Названы были фамилии еще нескольких лиц, но их в зале не оказалось. Арестованных под конвоем отвели в отдельные комнаты. Находившиеся здесь же министр торговли и промышленности Голубович и министр земледелия Зарудный заявили, что в знак протеста присоединяются к арестованным. Их, однако, не арестовали.

Прибывший к этому времени в зал заседаний Грушевский выразил протест по поводу того, что арест производится в здании украинского парламента. Эффекта не последовало. Коридоры, входы и выходы в здание были временно перекрыты. В 10 часов вечера Грушевский объявил, что запланированное заседание Малой Рады не состоится. Наконец, находившимся в Раде была предоставлена возможность покинуть помещение{1170}.

«Описанное событие – это первый случай, когда вооруженная сила врывается в украинский парламент и грубо попирает неприкосновенность его членов», – скажет на следующий день Николай Чечель, член той же фракции украинских эсеров{1171}. Как мы теперь знаем, не последний.

На следующий день, 17 (30) января, командующий военным округом Шинкарь подал рапорт на имя Генерального секретаря по военным делам.

В течение последнего времени я неоднократно делал заявления о недопустимости подчинения военных интересов и задач интересам и задачам политической борьбы, о великой опасности вовлечения войны в борьбу политических партий.

Бесконечный кризис министерства довел все же до того результата, который я указывал. Теперь же даже в пределах парламента одна партийная группа арестует другую, свою политическую противницу, хотя обстановка военная совсем не такая тяжелая, чтобы была необходимость в таких мерах. В виду изложенной политической обстановки я больше нести свои обязанности по военным действиям и войсковым делам не могу. Военная обстановка никогда не могла меня вынудить на тот шаг, как бы она тяжела ни была, но политическая обстановка настоятельно требует этого от меня.

Обязанности свои я передал помощнику моему атаману Глібовскому.

Подлинное подписал: Отаман Війська Київської округи Шинкарь{1172}.

Командующим военным округом, таким образом, стал бывший штаб-офицер Ивангородской крепости, начальник пункта формирования автомобильних частей в Петрограде Юрий Глебовский{1173}. Штабс-капитан Шинкарь в 1919 году перейдет к большевикам и в 1920‑м погибнет в бою против армии УНР{1174}.

А восстание против Центральной Рады только начиналось.

Центральная Рада под пулями

17 (30) января в городе продолжали стрелять.

Украинцы еще накануне обстреливали Арсенал с трех сторон, а в этот день добавили еще два направления, одно из которых – с Батыевой горы – стало главным. Оттуда постоянно велся интенсивный огонь по заводу.

В два часа дня началась всеобщая забастовка, в которой участвовали 35 профессиональных союзов. Забастовали приказчики, служащие гостиниц, повара, официанты, булочники… Прекратилась выпечка хлеба, закрылись рынки, что сразу вызвало трудности с продовольствием. Редкие столовые и паштетные распродали свои запасы провизии за два-три часа и тоже закрылись.

Общей целью восставших был, как обычно, захват центра города, стратегических пунктов (вокзала, телеграфа, мостов), а также здания Центральной Рады.

Трамвай прекратил движение. Вечерние газеты не вышли. Городской телефон прекратил соединять частных абонентов. Само собой, прекратили работу большинство учреждений. Здания министерств, почта, телеграф, а также типография Кульженко, где печатались украинские деньги, были взяты под усиленную охрану украинскими воинскими частями{1175}.

Так, например, подолянам в какой-то момент удалось «получить» несколько тысяч патронов в воинской части, расквартированной на Бибиковском бульваре{1178}.

Центров восстания было несколько. Помимо самого Арсенала, в сражение на стороне большевиков включились четыре вооруженные силы: подольская, шулявская и демиевская Красная гвардия, а также железнодорожники, базировавшиеся в железнодорожных мастерских, неподалеку от вокзала. Наступление одновременно с нескольких сторон, вообще говоря, увеличивало шансы на успех. Но, во-первых, у восставших было мало сил (Арсенал защищало 600–700 человек, красногвардейские отряды насчитывали: подольский – 250 человек, шулявский – 350, демиевский – 350{1176}), а, во-вторых, связь между разными отрядами была крайне плохой. Одни не знали, что планируют или делают другие. Правда, и активных защитников города было гораздо меньше, чем могло бы быть. Около половины солдат из 4‑тысячного киевского гарнизона сохраняли нейтралитет, наблюдали за происходившим, продавали восставшим оружие и патроны и выжидали исхода боев{1177}.

Бои на Подоле начались 17 (30) января. Сначала район духовной семинарии, где располагался курень сечевых стрельцов, попал под обстрел со стороны Печерска. На следующий день выступила подольская красная гвардия, состоявшая из рабочих обувной фабрики Матиссона, судостроительной верфи, лесопильного, пивоваренного и дрожжевого заводов, союза ломовых извозчиков. Часть вооруженных рабочих действовала на самом Подоле, захватив казармы Братского монастыря и поведя наступление на здание духовной семинарии. Бой в районе семинарии продолжался с 17 до 20 января (30 января – 2 февраля){1179}. Основные же силы подолян – около 130 бойцов – 18 (31) января двинулись вверх по Андреевскому спуску, с целью продвинуться к Владимирской улице и захватить здание Центральной Рады. В 11 часов утра красногвардейцы окружили Старокиевский участок милиции (в здании Присутственных мест) и обстреляли его. Возглавлял атаку… бывший заведующий участком Войнаровский. Милиционеры отстреливались, но вскоре прекратили сопротивление. В участке повстанцы произвели полный разгром. Естественно, захватили всё оружие, которое было в наличии, испортили телефоны и уничтожили всю документацию. Открыли камеры и выпустили на свободу около сотни уголовников, которые, в свою очередь, разгромили антропометрический кабинет, со всеми справками и фотографиями зарегистрированных преступников{1180}.

Далее красногвардейцы захватили телеграф (на углу Владимирской и Софийской) и продвинулись по Владимирской вплоть до гостиницы «Прага». Установив на ее верхней террасе пулемет, они взяли под обстрел Владимирскую улицу вплоть до здания Педагогического музея{1181}. Таким образом, положение Центральной Рады стало критическим.

Центральная Рада в эти дни продолжала работать. Назначенное на 11 часов утра 17 (30) января заседание началось в 3 часа дня. Начали с обсуждения произведенного накануне ареста украинских эсеров. Грушевский заметил, что в уставе Центральной Рады нет пункта о неприкосновенности личности в помещении парламента, и предложил изменить устав на этот счет. После