Читать книгу - "Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей - Стефан Владимирович Машкевич"

Сильнее всего была стрельба на Александровской и Виноградной[46] улицах, в районе особняка командующего военным округом. Было убито несколько лошадей и ранено несколько конных казаков. По улицам носились грузовики с вооруженными солдатами и автомобили штаба округа{1161}…

Проблема повстанцев поначалу состояла в том, что у них не было достаточного количества продовольствия. Проголодавшиеся к утру рабочие и казаки стали уходить домой за едой – что, естественно, отрицательно сказывалось на обороноспособности. Но к полудню удалось наладить снабжение питанием.

«Лазейкой» в город из крепости были выходы на север, на Александровскую улицу, и на восток, на Московскую. Через восточные ворота выходили разведчики, преимущественно женщины, для связи с другими районами города и получения информации{1162}.

Украинские военные власти, со своей стороны, пытались навести порядок. Шинкарь объявил с 15 часов 16 (28) января город Киев и его окрестности в радиусе 25 верст на осадном положении. Особым комендантом по охране Киева и 25‑верстного района был назначен Михаил Ковенко, подчинявшийся непосредственно Шинкарю{1163}. Новый комендант, в свою очередь, издал обязательное постановление, в котором обозначил конкретные требования и запреты, введенные в районе осадного положения. Эти своего рода «законы 16 января» звучали так:

1) Безусловно воспрещаются публичные собрания под открытым небом, в садах, на улицах, площадях и т. д.

2) Воспрещаются всякие собрания в закрытых помещениях без особого на то моего разрешения.

3) Безусловно воспрещаются всякие увеселительные зрелища в театрах, цирках, кинематографах и проч[их] учреждениях для развлечения.

4) Безусловно воспрещается игра в карты и лото во всяких общественных и частных клубах.

5) Воспрещается выпуск печатных произведений, как периодических, так и не периодических изданий без предварительной военной цензуры.

6) Воспрещается скопление публики на улицах и площадях.

7) Воспрещается гражданам Киева и его окрестностей в 25‑верстной полосе вокруг Киева появляться на улице после 10 час[ов] вечера.

8) Воспрещается появление солдат на улицах и вообще вне казарм без командировки и разрешения своего начальства (старшины).

9) Все правила езды по гор[оду] Киеву всех извозчиков, возчиков и автомобилей должны строго соблюдаться.

10) Лица, прибывающие в Киев, должны немедленно предъявить свои паспорта и удостоверения подлежащему начальству.

11) Воспрещается носить оружие без особого на то разрешения начальства.

12) Воспрещается появление на улицах и в общественных местах в нетрезвом виде.

13) Все частные лица, частные и общественные учреждения должны незамедлительно исполнять все требования и распоряжения подлежащих военных властей в районе, объявленном на осадном положении.

14) Все воинские части обязаны неуклонно, точно, немедленно без всякого обсуждения исполнять все приказы военного начальства.

Нарушение установленных законов украинской народной республики и настоящего обязательного постановления будет караться по законам военного времени революционным трибуналом, состоящим из представителей: 1) министерства судовых справ; 2) вільного казацтва (робитників м. Киева); 3) объединенного революционного комитета (шляхів Украины, почтово-телеграфного союза); 4) всеукраинской рады войсковых депутатов и 5) городского самоуправления{1164}.

Как нетрудно догадаться, солдаты и их командиры не поспешили выполнить постановление, в особенности 8‑й и 11‑й пункты.

В 3 часа дня во дворце, в помещении Совета рабочих депутатов, состоялось заседание вышеупомянутой комиссии, в составе около 40 делегатов. Приняли решение – немедленно обратиться к враждующим сторонам с предложением прекратить боевые действия до выработки соглашения. Во все военные части послали делегатов с этим предложением – и прервали совещание до 7 часов вечера, с тем, чтобы к этому времени окончательно выяснить, на какие уступки стороны готовы пойти, и затем постараться найти выход из положения{1165}.

Но около 7 часов вечера началась артиллерийская стрельба.

Улицы стали быстро пустеть, поднялась паника. Закрылись магазины, рестораны, кафе. В 8 часов последовало распоряжение военных властей о закрытии театров и других увеселительных заведений. Правда, в некоторых театрах спектакли, при опустевших залах, всё же доиграли до конца. Трамвайная администрация распорядилась о прекращении движения трамваев. На Печерске и Липках погасло уличное освещение. Насколько можно было судить, шел обстрел Арсенала с целью его обратного захвата, а повстанцы в ответ стреляли по городу. Предположительно, целились они прежде всего в здание Центральной Рады. Но в реальности в секторе их обстрела оказалась большая площадь, от Андреевской церкви до университета и Мариинско-Благовещенской[47] улицы. Один из первых снарядов разорвался на углу Фундуклеевской[48] и Столыпинской[49], убив проходившую по улице женщину и ранив нескольких человек. Два снаряда попали в дом командующего военным округом{1166}. Взорвались снаряды у Десятинной церкви, на углу Прорезной и Пушкинской, на Безаковской[50]. В конце Дмитриевской снаряд попал в дом № 110 и буквально разворотил его{1167}…

По утверждению Юрия Магалевского, в то время бойца «Добровольческого отряда» под командованием штабс-капитана Черного, «вечора 28 січня, щось коло 10–11 год., наш “Добровольчий загін” дістав наказ обстрілювати арсенал із гармат. Цей загін, зорґанізований кількома катеринославцями, стояв на товаровій станції Київ I. Діставши з командатури київської військової округи телєфонічний наказ полк[овника] Шинкаря про обстріл, загін негайно відкрив по арсеналу вогонь <…>»{1168}. Датировка вызывает большое сомнение: получается, что Шинкарь отдал приказ раньше, чем началось восстание. Скорее всего, речь о вечере 16 (29) января (тем более, что далее в тексте Магалевский правильно называет 30 и 31 января по новому стилю, соответственно, вторым и третьим днём восстания). Попасть с товарной станции, в долине Лыбеди, по Арсеналу – не самая простая задача. Как бы то ни было, «вклад» в канонаду в городе, видимо, был и с этой стороны.

В Центральной Раде весь день 16 (29) января шли совещания фракций и переговоры о сформировании правительства. Лишь около 7 часов вечера профессор Грушевский открыл общее собрание. Заслушали приветствие от живущих на Украине чехо-словаков, после чего представитель украинских эсеров Солтан внёс предложение прервать заседание. «У нас еще нет правительства, – сказал он. – Необходимо, наконец, разрешить этот вопрос путем фракционных заседаний».

Было принято предложение отложить заседание Центральной Рады до 11 часов утра следующего дня, а на 9 часов вечера назначить заседание Малой Рады. И в это время послышались звуки разрывов снарядов…

Уже после закрытия заседания г. С т е п а н е н к о (самост[ийник]) с трибуны, среди шума расходящихся членов рады, начинает делать какое-то заявление.

Доносятся слова:

– Снаряд упал на Фундуклеевской улице…

Заявление производит на членов рады удручающее впечатление.

Под этим впечатлением все и расходятся{1169}.

Несмотря на обстрел, к девяти часам вечера члены Рады и публика начали