Читать книгу - "Сестра печали и другие жизненные истории - Вадим Сергеевич Шефнер"

коня и питаться соленой кониной. Были у Кости и еще варианты для этих двоих, потому что он им очень сочувствовал.

Но сейчас он им завидовал. Конечно, дела их аховые, но их двое плюс конь, а Костя здесь совсем один. Потом до него дошло, что и он не совсем один. У них там конь, а у него тут кот. Надо взять Мамая сюда. Но для этого нужно выйти в коридор и пройти в комнату дяди Миши. Идти очень не хочется.

Костя оглянулся через плечо на зеркало. Оно показалось ему странно тусклым. А вдруг оно совсем затмится, подернется дымом и из него влетит в комнату огромная летучая мышь? На голове у нее маленькая серебряная корона, а по краям крыльев – белые, морозно серебрящиеся глазетовые полоски, как у гроба. За летучей мышью выйдет астральное тело, женщина-призрак, вызванная из склепа медиумом Ле-Местром. У нее немигающие глаза, огромные, круглые, как граммофонные пластинки, и вся она светится в темноте, вроде как Баскервильская собака…

«А если помолиться, может, будет не так страшно? – подумал Костя. – Но разве бог хоть раз мне помог? Он есть, но он ни во что не вмешивается. Почему он не подал мне никакого сигнала, когда я взял деньги у тети Ани? Он мог бы направить мне в глаза солнечный зайчик, или тихонько свистнуть из угла, или просто по-товарищески шепнуть на ухо: «Не укради!» Нет, против страха бог ничем не поможет. Лучше уж пришли б налетчики! Они все-таки живые, обыкновенные люди. Но они не придут. Им тут нечем поживиться. Тетя Аня давно сменяла все ценные вещи на муку, на сало и на картофель… А что, если опять оглянуться?»

Он снова посмотрел в зеркало. Пока – ничего нового. Но вдруг из него, тихо покачиваясь, вылетит гроб? И в гробу (а если до абсурда?!)… и в гробу сидит тот дяденька с чуть-чуть собачьим лицом, которого художник с двухэтажным именем нарисовал на фанере. И в руке у дяденьки – веник. Он машет веником и поет голосом Гоши Ангела:

Мы – не дьявола улов, не улов, не улов!

Проживем мы без мылов, без мылов, без мылов!

Костя вышел в коридор и поспешил в комнату Которого. Включив свет, он увидел, что кот сидит на диване. На полу пустая миска. Костя взял кота на руки, и тот сразу замурлыкал.

Вернувшись в свою комнату, Костя, не выпуская Мамая, стал у окна. Было приятно ощущать живую тяжесть и слышать мурлыканье. Весь город был темен, только кое-где неярким желтым огнем светились квадраты; они как бы висели в воздухе. У подъезда соседнего дома негромко переговаривались дежурные. Откуда-то издалека послышался выстрел, потом другой, потом несколько сразу, и опять стало тихо. Может быть, это действовали налетчики, может быть, шла облава где-нибудь на Семнадцатой линии, в Васиной деревне. Потом вдруг далеко на западе послышались глухие удары, огненные отсветы заходили по небу. Вдруг это опять начался мятеж в Кронштадте? Или вдруг это подошли английские корабли и высаживают десант? Тетя Аня говорит, что от англичан можно ждать чего угодно…

Огненные вспышки и удары все приближались. И тогда стало ясно, что это просто гроза. Где-то недалеко, над Гаванью, с грохотом сломалась на лету огненная большая стрела. Все окна на миг осветились. Кот вздрогнул на руках у Кости. Кто-то начал торопливо клевать железный подоконник – начался дождь. Не выпуская из рук Мамая, Костя прилег на кровать. От кота вкусно пахло рыбьим жиром.

Костя проснулся рано. Город за окном стоял чисто умытый. Кот сидел на столе и тоже умывался. Решил умыться и Костя. Но вода все еще не шла, и он, взяв ведро, направился в соседний дом, где в подвале был дежурный кран. Спускаясь по лестнице, Костя думал только об одном: не повстречаться бы с Нютой. Голова его еще сильно пахла керосином.

Когда он вошел в подвал, там у водоразборного крана стоял Колька Шурыгин с большой кастрюлей. Чувствовался какой-то не очень приятный запах: не то где-то лежала дохлая крыса, не то провели дезинфекцию против скарлатины. Коля первым делом спросил Костю, хватилась тетя Аня миллиона или нет.

– Еще как хватилась! – ответил Костя. – Но про тебя я ничего не говорил.

– Таков закон прерий! – одобрительно сказал Коля. – А мы с Чепчиком сговорились после обеда на Невку идти, где барки ломают. Чепчик вчера уже туда ходил, одной тетке помог дрова грузить – она ему полбуханки отвалила. Идем с нами!

– А деньгами там дают?

– Чем хочешь дают. Хлебом, папиросами, деньгами.

– Я с вами пойду… Слушай, Колька, а керосином от меня очень сильно?

Коля понюхал голову Кости.

– Почти и не пахнет, – пренебрежительно бросил он. – Ты мою понюхай. Вот где гигиена! Меня от них креозотом намазали. Жжет, но я терплю. Таков закон прерий.

Колино предложение насчет Невки Костю очень обрадовало. И как это он сам раньше не догадался пойти туда, где разбирают баржи! Ведь это верный миллион в поте лица!

10

Попив чаю, Костя отправился в баню. Тот кусочек мыла, который выдавался каждому моющемуся, он целиком израсходовал на голову. Придя домой, он решил проверить, окончательно ли смыт керосин с головы. Для этого он пошел на кухню и снял с полки большую медную кастрюлю, в которой давно уже ничего не варили. Он поставил кастрюлю на пол и, встав перед ней на колени, опустил в нее голову. Несколько минут он не шевелился, чтобы запах спокойно стекал в кастрюлю. Потом сделал резкое движение и, опустив в кастрюлю нос, стал нюхать. Нет, керосином воздух в ней не пахнет! Теперь не страшно идти во двор, даже если там Нюта!

Но когда он спустился вниз, Нюты на дворе не было. Колька и Чепчик уже ждали его, и они отправились на берег Невки.

Костя с Колькой шли по панели рядом. Чепчик, как человек, хорошо знающий дорогу, шагал впереди. Прошлой зимой, когда в феврале грянули сильные морозы, родители однажды выпустили его на улицу в каком-то старинном меховом не то капоре, не то чепчике. За это во дворе ему сразу же дали прозвище Бабий Чепчик, а потом стали звать просто Чепчиком.

– Здесь начинается Петербургская сторона, – заявил он, когда перешли Тучков мост. – Здесь петербургская шпана действует. Если узнают, что мы с Васильевского, – косточек не соберем.

– А у меня здесь дядя живет, на Введенской, одиннадцать, – сказал Колька. –