Читать книгу - "Империя порока. Блудницы, проститутки и содержанки в царской России - Ника Марш"

Вот мчится тройка удалая

Вдоль по дорожке столбовой

И колокольчик, дар Валдая,

Глядит уныло под дугой.

Ямщик лихой, он встал с полночи

Ему взгрустнулося в тиши,

И он запел про ясны очи,

Про очи девицы-души…

«Вы очи, очи голубые,

Вы сокрушили молодца.

Зачем, зачем, о люди злые,

Вы их разрознили сердца?

Теперь я бедный сиротина!..»

И вдруг махнул по всем по трем

И песнью тешится детина

И заливался соловьем.

Что же за очи описаны в тексте? Это о девушке с Валдая? О местных барышнях слагали легенды, воспевали их приятный внешний облик и… очень свободное поведение. Валдайские красавицы торговали баранками и бубликами, которые считались визитной карточкой тех мест. Помните у Пушкина? Он тоже предлагал другу в Валдае прикупить баранок и скорее приезжать.

Но слава о девушках и женщинах, привечавших случайных путников, сложилась намного раньше. Александр Радищев, автор «Путешествия из Петербурга в Москву», в главе «Валдай» изрядно «припечатывает» местных жительниц.

«Всякого проезжающего, – писал он, – наглые валдайские и стыд сотрясшие девки останавливают и стараются возжигать в путешественнике любострастие, воспользоваться его щедростью на счет своего целомудрия. Сравнивая нравы жителей сея в города произведенные деревни со нравами других российских городов, подумаешь, что она есть наидревнейшая, и что развратные нравы суть едины токмо остатки ее древнего построения. Но как немного более стал лет, как она населена, то можно судить, сколь развратны были и его первые жители.

Бани бывали и ныне бывают местом любовных торжествований. Путешественник, условясь о пребывании своем с услужливою старушкой или парнем, становится на двор, где намерен приносить жертву всеобожаемой Ладе[28]. Настала ночь. Баня для него уже готова. Путешественник раздевается, идет в баню, где его встречает или хозяйка, если молода, или ее дочь, или свойственницы ее, или соседки. Оттирают его утомленные члены, омывают его грязь. Сие производят, совлекши с себя одежды, возжигают в нем любострастный огонь, и он препровождает тут ночь, теряя деньги, здравие и драгоценное на путешествие время. Бывало, сказывают, что оплошного и отягченного любовными подвигами и вином путешественники сии любострастные чудовища предавали смерти, дабы воспользоваться его именем. Не ведаю, правда ли сие, но то правда, что наглость валдайских девок сократилася. И хотя они не откажутся и ныне удовлетворить желаниям путешественника, но прежней наглости в них не видно…

Любовная летопись гласит, что валдайские красавицы от любви не умирали… разве что в больнице. Нравы валдайские переселилися и в близлежащий почтовый стан, Зимногорье. Тут для путешественника такая же бывает встреча, как и в Валдаях. Прежде всего представятся взорам разрумяненные девки с баранками. Но как молодые мои лета уже прошли, то я поспешно расстался с мазаными валдайскими и зимногорскими сиренами»[29].

«Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева появилось в 1790 году, а написано было чуть ранее. То есть уважаемому автору исполнилось только сорок лет. Отчего же он приписывает себя к старикам? И уж не легкая ли зависть к молодым и рьяным, готовым пойти за валдайскими прелестницами, двигала им при сочинении этих строк?

Книгу Радищева признали вредной, поскольку она вобрала в себя все худшее, что можно было увидеть на тракте Москва – Петербург: от рассказов о развратных крестьянках до бесстыдной торговли людьми. А запретное всегда вызывает повышенный интерес… Конечно, текст искали и находили. И главу про Валдай многие взяли на заметку. Вот ведь интересное место!

Кроме Пушкина и Радищева писали о Валдае и заграничные путешественники. Александр Дюма-отец совершил поездку в нашу страну и сделал интересные заметки:

«Нас окружили торговки с пряниками, напомнившие мне… девиц в Париже. В самом деле, девушки эти были в коротких юбках и, как мне показалось, не столько занимались торговлей»[30].

В общем, все как у его предшественников… Да только слава Валдая уже сходила на нет. Между двумя главными российскими городами протянули железную дорогу, а она миновала Валдай. Поэтому красавицы с баранками и не отягощенные моральными принципами уже не получали той прибыли, что прежде.

Но это случилось уже заметно позже, в XIX столетии. А мы пока поговорим о том, как боролись с проституцией женщины на русском троне.

Глава 6. Как русские императрицы с проституцией боролись

При появлении государевых людей желательно было спрятаться. Молодые женщины старательно изображали из себя прислугу, а мужчины, застигнутые полуодетыми врасплох, старались убежать через задние двери. В 1736 году императрица Анна Иоанновна завинтила гайки: теперь в трактирах и гостиницах запрещалось предоставлять интимные услуги. Такой указ был подписан еще при ее предшественнике, молодом императоре Петре II, но после его смерти пришла надобность повторить начинание: проституция, несмотря на усилия власти, никуда не делась.

После кончины Петра I последовал короткий период политической чехарды – правители сменяли друг друга с поразительной быстротой. Сначала эстафету приняла его вдовая супруга, Екатерина I. 7 мая 1724 года государь лично подвел жену к Царским вратам, где архиереи совершили над ней чин миропомазания. Корону на голову Екатерины Петр возложил лично (почти сто лет спустя точно так же поступит с Жозефиной Наполеон). А 8 февраля 1725 года государь упокоился. Однако Екатерина недолго находилась на троне и, умирая, подписала завещание, по которому власть передавалась в руки ее неродного внука Петра. Мальчик-правитель, сын печально известного царевича Алексея, не успел даже жениться, хотя ему дважды подбирали родовитых невест. Он скончался от оспы в ночь с 18 на 19 января 1730 года. Распорядиться о наследниках четырнадцатилетний государь Петр II не успел. Россия могла оказаться ввергнутой в смуту, поэтому срочно требовалось найти правителя, удовлетворявшего всем основным положениям:

– из династии Романовых;

– дееспособного;

– не младенца, при котором нужен регент.

Существовало и еще одно негласное требование. Этот новый правитель должен был оказаться фигурой несамостоятельной. Благодарной за то, что ее посадили на престол, а значит, не слишком заинтересованной в продвижении собственной политики. Влиятельные фамилии посчитали, что идеальной кандидатурой станет курляндская вдова Анна – дочь царя Иоанна V, родная племянница Петра I, не избалованная ни властью, ни деньгами. Ее неудачно выдали замуж, женщина рано овдовела и жила на положении бедной родственницы.

Как ошибались дворяне! Как высокомерно вели себя с урожденной царевной, ожидая от нее послушания! Анна оказалась не настолько глупа, чтобы не понять, во что именно ее пытаются втянуть. Едва короновавшись, она публично разорвала все «кондиции», которые должны были ограничить власть. Оцепеневшие царедворцы увидели перед собой разъяренную тигрицу вместо кроткой лани. Анна Иоанновна быстро заявила о себе.

Среди ее многочисленных указов есть и такой, что касался женщин легкого поведения. В 1736 году императрица издала предписание для трактирщиков и владельцев гостиниц изгнать и не держать больше непотребных девок «под жестким страхом и наказанием»[31]. Таким образом, Анна продолжала дело Петра, преследуя проституток. Впрочем, бороться с этим явлением оказалось все равно что рубить голову гидре: вместо одной вырастали две новые.

Конечно, некоторые владельцы заведений предпочитали не рисковать. Анна Иоанновна не выглядела женщиной, с которой можно было шутить. И хотя ее правление часто рисуют преувеличенно мрачным, через Тайную канцелярию при ней прошли примерно десять тысяч человек, а в Сибирь была отправлена тысяча[32]. Никто не хотел лишний раз навлекать на себя гнев царицы, поэтому многим проституткам приходилось искать для себя другие пути поиска клиентов. Легче оказывалось тем, кто обзаводился широкой сетью знакомств. Иные просто выходили на улицы, кто-то настойчиво прогуливался возле учебных заведений.

Преемница Анны Иоанновны, ее племянница Анна Леопольдовна, не успела ничего добавить к указам о «срамных девках», а вот Елизавета Петровна занялась проблемой всерьез. 1 августа 1750-го она предписала главной полицейской канцелярии заниматься розыском и поимкой всех, кто причастен к торговле телом. Арестованных отправляли в уже упомянутую Калинкинскую