Читать книгу - "Сорняк - Евгений Вторкин"

завыл. Обдувая мою шёрстку, ветер не просто подталкивал в спину, он пытался меня сбросить вниз, но цепкости когтистых лапок хватило без проблем удержаться на выступающей балке потолка. Невзирая на дискомфорт, я осматривал внутреннее убранство дома. Первое, за что зацепился взгляд, — это знакомая фигура человека, которую освещал тусклый свет от настольной лампы. Старик развалился на столе с зажатой бутылкой в руке и крепко спал.

Не успел я обрадоваться воссоединению с дорогим мне человеком, как в нос ударили миазмы чего-то кислого. Я поморщился. Попытался спрятаться от вони, уткнувшись мордой в свой грязный, но ещё пушистый хвост. Хоть он и был весь испачкан в подсохшей крови, но благоухал намного приятнее, нежели одежда старика.

Почувствовав, что дышать стало легче, я обернулся и посмотрел в отверстие под крышей. На улице стало темнее, и с каждым мгновением усилившийся ветер становился всё холоднее и мокрее. Вскоре я услышал, как по крыше забарабанили капли дождя.

Обрадовавшись, что мне не придётся мёрзнуть на улице, я вернулся к изучению дома на предмет наличия съестного.

Всё деревянное убранство было увешано сушёными травами да цветами, а посередине помещения стоял массивный железный котёл. Сомневаюсь, что в этом чане старик готовит себе завтрак. Хм. Но где тогда он хранит еду? Может, в тех шкафчиках с массивными дверцами? Даже и не буду пытаться их открыть. Во! Кажется, нашёл что-то интересное.

Оглядываясь по сторонам, я начал планировать маршрут. Из стен торчали деревяшки с хранящимися на них предметами. И вот на одной из таких полок и находился нужный мне шматок еды. Однако он лежал идеально над столом старика, и моя вылазка выглядела рискованной.

Вспомнив, с какой ловкостью прыгал по деревьям, я решил довериться инстинктам и так же грациозно преодолеть этот путь. Но я облажался, ступив на первую же полку. Мой пушистый хвост как-то умудрился смахнуть тяжеленный горшок. И тот с грохотом полетел вниз.

Замерев, я посмотрел на старика… который даже не шелохнулся. Немного обдумав случившееся, решил забыть об аккуратности и продолжить путь напрямик. Я опрокидывал всё, что было расставлено на полках, а некоторые стеклянные колбы и вовсе падали вниз и разбивались. Как я и думал, глухой старичок вообще не заметил шума.

Взобравшись на нужную мне полку, я вначале поморщился от кислого запаха, но вскоре позабыл о раздражителе и радостно обнял ароматный булыжник. А когда я наконец откусил первый кусочек сыра, то тут же осознал, что больше никогда не захочу пить кровь и есть сырое мясо. Отныне буду питаться лишь этим в меру твёрдым и очень нежным сыром.

Почувствовал поток свежего воздуха. Я оторвал морду от трапезы и прислушался к завываниям под крышей.

Дверь распахнулась! Мощный поток ветра ворвался внутрь дома. Разложенные на столе бумаги поднялись в воздух и начали кружить по комнате. Пучки трав и плохо закреплённые высушенные цветы отрывались от стен, чтобы тут же быть подхваченными бурным воздушным потоком. За мгновение всё помещение захватил хоровод безумия.

От разбушевавшегося хаоса в доме стало холодно и мокро. Пространство возле входа и вовсе затопило дождём. Старик же только сейчас приподнял голову и посмотрел на распахнутую дверь:

— Что за? Кто дверь открыл? Э-э-эй… Чего молчишь⁈

Не знаю, к кому он обращается, но он старательно крутит головой в поисках своего собеседника.

— Милонег, ты где? Если сейчас не выйдешь, то я эту бутылку запихаю в твою Ганларскую… О-о-о! Да тут ещё что-то осталось!

Старик покрутил бутылкой перед глазами, разглядывая жидкость за стеклом, и залил остатки содержимого себе в рот.

— Кхе-кхе. Да ты прав… Нет больше Милонега. Да уж… Ну а чего я тогда дверь на ночь не закрыл? Долбанный ветер…

Старик скорчился, пытаясь выбраться из-за стола, но ножка стула застряла в щели между досок пола.

— Эй, слышь ты. Хватит… Эй, хватит говорю! Да, шо это за шутки такие⁈

И снова старик заговорил с невидимым другом. Однако не успел я толком озадачиться личностью его собеседника, как тот, извернувшись, выбрался на свободу.

Ой! Он уставился прямо на меня! А!.. Нет, он смотрит в землю. А теперь на потолок… на стол и снова на входную дверь.

— Точно… Надо закрыть калитку. Ик…

Старик стоял на дрожащих ногах. Стоило ему сделать несколько шагов, как его тело тут же поплыло. Выглядело так, словно он должен упасть, но каким-то образом он умудрился сохранить равновесие и продолжил идти навстречу к ветру.

За то время, пока старик раздуплялся, дабы решить проблему с дверью, разбушевавшийся в доме ветер уже успел натворить дел. Однако меня этот мокрый сквозняк… порадовал. За столь короткое время холодному потоку удалось выветрить весь затхлый запах кислятины. Теперь же в помещении пахнет хвойным лесом, морской свежестью и сушёными травами.

— Э-э-э-э! Да закройся ты уже!.. Старость — грёбанная гадость.

Кое-как навалившись, старик, ругаясь и пыхча, смог захлопнуть дверь и запереть её на засов.

— Фух… Вот же тяжёлая гадина. Я аж протрезветь успел.

Пока он возвращался обратно к насиженному месту, я обратил внимание, что его походка изменилась. Он больше не шатается и идёт относительно прямо. А нет, показалось. Под конец пути его ноги подкосились, и он чуть ли не упал лицом вниз. Лишь чудом в самый последний момент успел схватиться за край стола и замедлить падение.

— О! Зелье. А я-то думал, что уже всё выжрал.

Достав из-под стола бутылку, старик поставил её перед собой. Отодвинул стул и поспешил сесть на него. Вот только застрявшая в досках ножка не давала ему сделать задуманное. В итоге старику пришлось протискиваться в узкую щель, чтобы усесться на своё место.

— Грызли того погрызли. Надо будет этого гада неумелого хорошенько обучить уму разуму. Ещё плотником себя называет. Вон раньше тут жил настоящий мастер. Не то что этот недоученик, сколотивший мне тумбочку из гнилого древа. Давно пора выпороть дурака… Согласен, Фарс⁈

Услышав своё имя, я напрягся. Посмотрев повнимательнее на старика, заметил, что он… обращается не ко мне! А к золотому листику, укрытому в прозрачной колбе и сверкающему в тусклом свете настольной лампы.

Драгоценный кусочек меня спрятан от мира за толстым стеклом. Выглядит этот пьедестал мёртвого растения как какой-то сектантский алтарь. Но, с другой стороны, приятно, что старик не изменяет самому себе. Сразу вспоминаются времена,