Читать книгу - "Ричард Лаймон. Рассказы. - Ричард Карл Лаймон"

Банально, да?

Подайте на меня в суд.

— Это безумие, — наконец сказал Майк.

— Да, я знаю.

Поморщившись, он сунул свой нож обратно в ножны и пробормотал:

— Вот жешь, блядь.

Я протянул руку.

Он сердито посмотрел на неё. Затем сжал мою ладонь и потряс её.

— Ты просто никудышная тряпка.

Внезапно я почувствовал себя по-настоящему хорошо. Бодро, на самом деле, бодро. Вы когда-нибудь попадали в сильное землетрясение? Так вот, это было то же самое, что ты чувствуешь после того, как всё закончилось, и ты понимаешь, что дом не обрушился тебе на голову. Ты дрожишь и чувствуешь себя очень слабым, и чертовски рад, что всё закончилось. Ощущение очень похожее на опьянение.

— Не понимаю, чё ты лыбишься, — сказал Майк. — Мы только что упустили шанс, который выпадает раз в жизни.

— Более чем вероятно, — ответил я.

Он покачал головой.

Мы встали рядом с Шанной. Она моргала, глядя на нас снизу вверх.

— Мы ничего тебе не сделаем, — сказал я.

— Это правда, — пробормотал Майк.

— Мы оставим дверь открытой и вернёмся к нашей машине. Ты свободна.

Шанна начала плакать.

Мы оставили фляжку и шоколадный батончик в клетке, взяли топорик и монтировку, и пошли через лес к машине.

Примерно полчаса спустя, сразу после того, как Майк сказал: «Она не придёт», Шанна вышла из-за деревьев.

Она была в своей одежде. На боку покачивалась фляжка. Она отправила в рот последний кусочек шоколадного батончика и всё ещё жевала, когда добралась до машины.

— Ребята, вы меня подбросите? — спросила она.

— Куда? — спросил я.

— Куда бы вы не направлялись.

— Спроси у Майка, — сказал я. — Это его машина.

— Ты поведёшь, — сказал он мне.

Мы поменялись местами. Шанна, стоя у открытой пассажирской двери, секунду смотрела на Майка. Затем треснула его по макушке. Довольно сильно.

— А ты всё ещё говнюк.

— Так ты хочешь, чтобы тебя подвезли или как?

Шанна забралась внутрь и села к нему на колени. Она захлопнула дверцу.

— Давайте убираться отсюда.

Так мы и поступили.

Мы так и не узнали, кто заключил Шанну в клетку и почему.

Возможно, там, в ту ночь, появилась кучка парней только для того, чтобы обнаружить, что их лишили веселья. А возможно, и нет.

Может быть, она была заперта по какой-то другой причине.

Кем-то, кто попросту хотел от неё избавиться.

Кем-то с добрыми намерениями, кто надеялся спасти мир от её злодеяний.

Может быть, она была дьяволом, или вампиром, или оборотнем.

Если так, то она хорошо вела себя рядом с Майком и со мной. Я не зайду так далеко, чтобы утверждать, что она была ангелом. Иногда она могла быть настоящей занозой в заднице.

Что, впрочем, не так уж необычно для девушки.

Но она оставалась с нами восемь дней и ночей. Ни разу она не отрастила рога и хвост, не высосала нашу кровь. У неё не вытягивалась волосатая пасть, при помощи которой, она могла бы перегрызть нам глотки. Даже во время полнолуния.

Мы накупили ей много вещей в первом же попавшемся городишке. Включая одежду, рюкзак и спальный мешок. Она забрала всё это с собой, когда мы наконец высадили её в Халф-Мун-Бей. Но она ни разу не воспользовалась своим спальным мешком, пока была с нами.

Она спала в наших. Всегда по-очереди.

Кто-то однажды сказал, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Кто бы это не сказал, он был дятлом.

Перевод: Дмитрий Епифанов

Палочник

Richard Laymon. «Stickman», 1993

Мы ехали по сорокамильному отрезку асфальтового покрытия через кукурузные поля после просмотра двойного сеанса кровавых фильмов в кинотеатре для автомобилистов в Дарнелле, окружном центре. Нас было четверо в старом кабриолете Джо.

За рулём, конечно же, был Джо Йокум. Рядом с ним сидела Болтушка Сью Миллер, положив ноги на приборную панель, её волосы развевались на горячем ветру, в руке она держала пиво "Хэммс".

Я сидел сзади, рядом с Дженнифер Стайлс.

Она была двоюродной сестрой Болтушки Сью из Лос-Анджелеса. Снималась в какой-то телевизионной рекламе и считала себя очень горячей штучкой. Слишком горячей для таких, как я. Я не пробыл с ней в машине и двух минут, а уже пожалел, что не остался дома. Затем мы, наконец, припарковались в кинотеатре и Джо ещё не успел закрепить колонку на своём окне, как она прищурилась и сказала:

— Держись своей стороны машины, Спад и всё будет хорошо.

Во-первых, меня зовут Дуэйн, а не Спад. Во-вторых, я не нуждался в предупреждениях.

Во время этого очень продолжительного двойного сеанса Джо и Болтушка Сью сидели на переднем сиденье, а я застрял сзади с Дженнифер Великолепной.

Я даже не мог наслаждаться фильмами. Вся эта возня на переднем сиденье меня не слишком беспокоила, разве что напоминала о том, чего мне не хватает. Но меня сильно беспокоило то, что я сижу рядом с великолепным созданием, которое считает меня грязью. И потом, почти каждый раз, когда мне удавалось выкинуть её из головы и погрузиться в действие на экране, она испускала долгий, усталый вздох.

Она явно умирала от скуки и хотела, чтобы мы это знали. Влюблённые явно были не в состоянии это заметить. Но я, конечно, заметил.

Только однажды, ближе к концу второго фильма, я посмотрел на неё, когда она издала один из этих вздохов.

— Что с тобой? — спросила она.

Я несколько раз принюхался.

— Это духи "Obsession", сладенькая? Или ты подпустила?

— Пошёл нах, тракторист.

После этого я решил держать язык за зубами. Наконец, фильмы закончились. Я не рассчитывал, что путь домой будет долгим, но Джо притормозил сразу за знаком "Городская черта". Он обошёл машину сзади, открыл багажник и вернулся с холодной упаковкой из шести банок пива.

— Вы не будете пить, пока я в машине, — запротестовала Дженнифер.

— До дома путь неблизкий, милая, — сказал ей Джо.

— Не смей называть меня "милая".

— Расслабься, а? — сказала Болтушка Сью.

— Это больше касается остальных, — сказал я.

— Боже мой, — протянула Дженнифер, когда мы открыли банки.

Я пожалел, что Джо не предложил выпить ещё в кинотеатре. Это сделало бы всё намного проще. Но нам было всего по шестнадцать, мы сидели в машине с откидным верхом и он, вероятно, решил, что рисковать не стоит. В любом случае, хорошо, что он предложил это теперь.

Дженнифер снова начала вздыхать, но придала вздохам другой оттенок, теперь они звучали раздражённо, а не скучно.

Она была та