Читать книгу - "100+ удивительных русских… о которых вы могли не знать - Мария В. Кравченко"

А Морис Конради не смог дальше жить спокойно и служил во Французском иностранном легионе. Многие думали, что он погиб во время заграничного похода в 1931 году, тем не менее он вернулся и прожил остаток дней в Швейцарии до 1947 года.

Котельников Глеб / Человек и парашют

Как один артист изобрел ранцевый парашют – прообраз того, которым пользуются все парашютисты мира.

Глеб Евгеньевич Котельников, человек, любивший искусство и театр, актер Народного дома в Петербурге, своим будущим изобретением спас тысячи летчиков.

Однажды, будучи зрителем на авиашоу в 1910 году, Котельников увидел воочию, как прославленный пилот на лету выпал из самолета и разбился на глазах у всех. Придя домой, они с женой обсуждали, почему нельзя сделать так, чтобы парашют всегда был с летчиком (раньше парашют самых причудливых форм крепились к фюзеляжу самолета).

И тут родилась идея сделать переносной ранец. Котельников первым сшил парашют из шелка, а не из брезента, что позволило разместить ткань внутрь ранца. Парашют РК-1 (он же «Русский Котельников») выбрасывался наружу с помощью пружины, которая активировалась, когда дергали за кольцо.

Так как желающих испытать изделие не было, изобретатель использовал манекен. Запатентовано изобретение было в 1911 году. Вторым изобретением Котельникова был тормозной парашют для аварийного торможения самолетов, который тот тестировал, разгоняясь на машине.

Ни одно изобретение не нашло широкой поддержки государства. На международный конкурс парашютных конструкций в Париж автор не поехал, так как был нужен в театре. Вместо него туда отправился студент консерватории, который первым живьем использовал парашют. После успешной демонстрации французы, говорят, позаимствовали идею и раньше автора наладили серийное производство.

В нашей же стране о парашюте вспомнили в разгар Первой мировой, когда Котельникову все же доверили изготовить партию для авиаторов.

В советское время Глеб Евгеньевич продолжал заниматься совершенствованием своих изобретений, писал книги воспоминаний. Умер Котельников в 1944 году. Все права на его изобретения принадлежали Советскому Союзу.

Кошко Аркадий / Русский Шерлок

Так принято назвать короля сыскной полиции Аркадия Францевича Кошко, за голову которого в российском преступном мире многое бы дали.

Умерший в нищете в Париже и без работы бывший начальник Московской сыскной полиции успел перед смертью написать выдающиеся мемуары «Очерки уголовного мира Царской России». По их мотивам даже был снят сериал «Короли российского сыска» и фильм «Настройщик» Киры Муратовой.

Человек, с детства поглощенный детективами, жил и любил свое дело. Внедрил последние новинки в жизнь полиции, вроде дактилоскопии, завел картотеку на преступников с отпечатками пальцев, с удовольствием сам участвовал как подсадная утка во множестве операций. При его появлении Московское отделение полиции было избавлено от жуликов и взяточников, потому что там внутри все следили за всеми. В 1913 году Московский сыск был признан лучшим в мире по раскрываемости преступлений.

Потом была революция, и все рухнуло. Кошко бежал вместе с сыном (переодевшись в актеров театра) сперва в Константинополь, где основал частное сыскное агентство, потом в Париж. Там у него не было ни денег, ни работы. Ему предлагали работу в Скотленд-Ярде, но Аркадий Францевич отказался.

В качестве предисловие в его мемуарах написано: «Тяжелая старость мне выпала на долю. Оторванный от родины, растеряв многих близких, утратив средства, я после долгих мытарств и странствований очутился в Париже, где и принялся тянуть серенькую, бесцельную и никому теперь не нужную жизнь. Я не живу ни настоящим, ни будущим – все в прошлом, и лишь память о нем поддерживает меня и дает некоторое нравственное удовлетворение».[6]

Зато какое удовлетворение можно получить, читая эти мемуары. Сколько там изобретательности и профессионализма, а еще сюжетов для будущих фильмов.

Краснов Николай /Крымский волшебник

Что объединяет Ялту и Белград? Николай Петрович Краснов – один из самых плодовитых архитекторов своего времени, вундеркинд мира зодчества.

В 12 лет крестьянский сын из подмосковной деревни поступает в Московское училище живописи, а в 24 года становится главным архитектором Ялты.

Шестьдесят (60!), а то и больше реализованных архитектурных проектов в Крыму. Вилла Ксения в Симеизе, Ливадийский дворец, дворец и охотничий дом Юсуповых, сказочных восточный Дюльбер в Кореизе, дворец княгини Гагариной, имение Карасан… Да, в общем, все, кто был в Крыму, имели счастье соприкасаться с его работами. Они повсюду. И в разных стилях: от мавританского до неоготики. Набережная Ялты и ее водопровод – тоже заслуга Николая Петровича. После революции, в 1919 году, вместе с семьей он покидает родные края, а в 1922 году навсегда остается в Белграде.

Оставшись без средств к существованию, Краснову удается получить работу в архитектурном отделении Министерства строительства. Будучи безмерно благодарным земле, которая его приютила, стал называть себя и подписываться на местный манер Николой. Так Никола Краснов 17 лет занимался монументальными строениями в Белграде: проектировал и оформлял Королевский дворец, Парламент, Министерство финансов, Министерство леса и рудников и т. д.

Умер архитектор в 1939 году в возрасте 75 лет.

Вообще, ему очень повезло быть востребованным и заниматься любимым делом после потери всего. Удивительно.

Благодарные жители Белграда, как, впрочем, и Ялты, не так давно установили в его честь памятники.

Крымов Владимир / Без «Столицы и усадьбы»

Благодаря этому человеку у нас есть шанс посмотреть в глаза роскоши ушедшей навсегда эпохи. Его журнал «Столица и усадьба» – уникальный проводник в дома знати, на балы, в заграничные вояжи, в мир сплетен и культуры и к самым дорогим рекламодателям того времени. Поэтому надо воздать должное яркой и неоднозначной личности его издателя.

Человек из семьи небогатых староверов, умудрившийся к тридцати годам заработать миллионы. Он не только создал самый известный светский журнал царской России, но и научил высший свет пользоваться его благами. Дамы наперебой слали для публикации свои карточки и приглашали в имения на фотосессии. Собственно, только фотографии из его журнала донесли до нас интерьеры самых зажиточных домов Российской Империи.

Помимо журналистики, Владимир