Читать книгу - "Неизвестный М.Е. Салтыков (Н. Щедрин). Воспоминания, письма, стихи - Евгения Нахимовна Строганова"

class="p1">Боткин тоже купил в Финляндии именье. Говорят, будто у него там четыре дома, и будто бы он купил сто сорок матрацов, чтобы разложить на них домочадцев. Унковский сказывал: пять пудов швейцарского сыру Боткины на лето повезли в деревню да икры три пуда и 100 бочонков сельдей и все голландских. И Соколов с Алышевским[60] будут закуски есть; им тоже по матрацу приготовлено. С имением Боткин купил 20 коров и при них бык. Коровы дают прямо сливки, а некоторые даже масло. И все мало. Еще 20 коров и быка купили. Соленой осетрины 20 пудов. И виолончель[61], как ни просила Кат‹ерина› Ал‹ексеевна› оставить.

Из письма к H. A. Белоголовому от 8 июня 1882.

Ораниенбаум (19–2, с. 116).

14

Наша дача с приятностями. На прошлой неделе маленькую Лизу[62] укусила змея. К счастью, подле оказался врач Грацианский[63], который прижег рану. Целый день мы были в величайшем страхе. А через день после того ночью вздумали залезть к нам воры и уже оторвали у окна задвижки, но тут уж я выручил: стал кашлять, и воры, убоясь, ретировались.

Из письма к Н. А. Белоголовому от 7 июля 1882.

Ораниенбаум (19–2, с. 121).

15

Ераков купался в грязях в Аренсбурге и заметно поглупел. Влияние лет очень заметно. Наблюдая за ним последние два года, я воочию вижу, как он глупеет. А он, может быть, видит, как я глупею. Это круговая порука. Но по мере того, как он глупеет, желудок его делается все исправнее да исправнее, так что съедает он массу.

Из письма к Н. А. Белоголовому от 11 августа 1882.

Ораниенбаум (19–2, с. 129).

16

Вам, как толкователю русского гражданского кодекса, вероятно, известен процесс ‹– – –›[64].

А мы между тем ежеминутно здесь об Вас вспоминаем, читая Вашу книгу[65] и соображая, в скольких смыслах Вы могли бы каждого из нас лишить имущества! Но прежде всего – в карты!!!

Вчера мы решили: послать Вам несколько рецептов дешевых кушаний. Вот на первый случай:

Взять травы клеверу, а ежели нет, то осоки; полить уксусом, а ежели нет, то водой; нарубить трюфлей, а ежели нет, то пробок, все взболтать и, помолясь, кушать.

О говядине в этом рецепте не упоминается, потому что ныне и в Петербурге уже возбужден В. И. Лихачевым вопрос о выпуске особой ассигнационной говядины, которая заменяла бы настоящую в такой же мере, как ассигнационный рубль заменяет настоящий рубль. ‹…›

Стихов!! Ибо если мы будем продолжать печатать ассигнационные стихи Вейнберга[66], то у читателей произойдет понос.

Из письма к А. Л. Боровиковскому[67]

от 18 октября 1882.

Петербург (19–2, с. 136).

Александр Львович Боровиковский

17

Вы отсутствуете из Петербурга в самое горячее время. В музее Лента появилась девица Виолетта, без рук, которая рисует ногами. Ноги без перчаток; выше колен надето трико, так что видны только ягодицы, но больше – ни-ни. Сверх того в том же музее показывают мужчину Антона, без рук и без ног, который делает детей… угадайте чем? И когда нужно демонстрировать, то с дозволения об‹ер-›полициймейстера приводят к нему девицу Виолетту, и через три-четыре минуты ребенок сделан!

Что касается до того, каким образом Эвель Утин сделался христианином[68], то настоящая правда всей этой истории представляется в след‹ующем› виде. Старый Исаак, побуждаемый обер-полициймейстером Галаховым к выезду из Петербурга, не решился, однако ж, лично познать свет истинной веры, а пожертвовал сыном Эвелем, при котором и полагал навсегда поселиться в Петербурге, в качестве родственника (это дозволяется). Пригласили протодиакона из Исакиевского собора для наставления Эвеля в правилах веры, но протодиакон, вместо «Начатков», принес колбасу, сказав: довольно с тебя и этого. И когда Эвель съел колбасу, то сейчас же сам от себя прочитал «Богородицу». После второй колбасы – прочитал «Отче наш». Тогда протодиакон принес третью колбасу, полагая, что, съевши ее, Эвель прочтет «Верую», но как ни старался Эвель произнести «И во единого господа нашего Иисуса Христа» – не мог. И когда пришел протодиакон, то, вместо исповедания веры, прочитал ему «Боже, царя храни». Протодиакон был приятно этим изумлен и, сказав «это, пожалуй, еще лучше», свел его в кухню и посадил в кадку с водой: ныряй! Причем оказалось, что Эвель не только обрезан, но златообрезан. А восприемниками были: Пассовер и Куперник[69].

Вот после этого-то и состоялся знаменитый закон, дозволяющий при обращении евреев допускать сокращенный чин, т. е. не требовать от них молитв, а только знания «Боже, царя ‹храни›».

Несколько слов о наших общих знакомых.

Унковский – сделал ребеночка, но какого пола – неизвестно, потому что дите родится месяца через четыре. Эта неожиданная радость, по-видимому, остепенила Ал‹ексея› Мих‹айловича›, так что он уж не знает и сам, смеяться ему или нет. Иногда вдруг выпалит – и сейчас же вспомнит: шестой! Видимся мы очень редко, потому что я почти совсем не выхожу из дома.

Владимир Ив. Лихачев деятельно готовится к посту министра каких бы то ни было дел. Утром ездит в съезд, вечером – заседает. Газеты полны его именем. Воскресенья[70] еще в ходу, и я аккуратно их посещаю. Елена Осиповна[71] конфект больше не покупает, а потчует винными ягодами (фигами) и Абазою с Коробкою[72]. Лихачевы совсем разошлись с Елисеевыми[73]; но почему – неизвестно. До того разошлись, что Гр‹игорий› Зах‹арович› сказал, что ежели они приедут в тот город, где он имеет местопребывание, то он немедленно провалится сквозь землю. Вообще Г‹ригорий› 3‹ахарович›, по-видимому, совсем одурел. Лишил Кат‹ерину› Павл‹овну› наследства и живет в свое удовольствие, полагая, что «Отечественным запискам» конца не будет.

Ераков, Александр – имеет приезд ко двору благоверной государыни Екатерины Михайловны[74]. В бытность мою в Ораниенбауме (где я целое лето на даче провел) скрывался от меня, не ожидая ничего хорошего для своей репутации от моего знакомства. По возвращении в Петербург у меня не был, но 8-го ноября[75], услышав, что за обедом будет стерляжья уха, приехал, однако ж приглашен не был. Говорят, будто дела его плохи, так как В‹ера› Ал‹ександровна›[76] дает уроки музыки, и он сам определился на службу в каком-то правлении жел‹езной› дороги. Но за квартиру – платит. Адрес: 1-ая рота Измайл‹овского› полка, дом Тарасова.

Победоносцев Константин и Катков Михаил[77] – заняты деланием вреда.

О Герарде