Читать книгу - "Другой Владимир Высоцкий - Федор Ибатович Раззаков"

Европе только Италии (цены на предметы широкого потребления ежегодно росли на 8-10 %). Если в 1973 году, когда Высоцкий впервые приехал во Францию, батон хлеба стоил там 0,9 франка, то в 1980 году — уже 2,5 франка, килограмм говядины — 18 франков, через шесть лет — 50 франков, газеты с цены в 1,2 франка в 73-м через шесть лет скакнули до отметки в 3 франка и т. д. Во второй половине 70-х рост цен превысил 15 %, то есть был рекордным за годы Пятой республики. Все это привело к тому, что в августе 1976 года в отставку подал премьер-министр Франции Жак Ширак, и в его кресло сел Раймон Барр. Но улучшения не произошло, поскольку выход из кризиса новый глава правительства нашел… в переложении трудностей в экономике на плечи рядовых французов.

Барр объявил, что в 1977 году рост зарплаты не должен превышать 6,5 %, в то время как рост цен оставался значительно большим. В то же время облегчались условия кредита для промышленников и предоставлялись крупные льготные займы некоторым компаниям; несколько снижалась ставка косвенного налога на потребительские товары, и в то же время увеличивались другие налоги, в частности подоходный. Правительство усилило наступление на права профсоюзов и демократических партий, стало все чаще применять насилие (разгоны демонстраций) и административный произвол. В русле этой политики была и отмена в 1978 году контроля над ценами на хлеб, введенного еще во времена Великой французской революции, что уже через год привело к тому, что цены на этот продукт выросли на 22 %.

Казалось бы, какое значение это имело для Высоцкого? Да самое прямое. Его жена Марина Влади хоть и была известной киноактрисой, однако ее звездная слава к тому времени уже прошла. Снималась она не так часто, как раньше (в основном на телевидении), к тому же и гонорары ее упали. А ведь у нее на руках было трое детей от разных браков, куча родственников плюс Высоцкий, который первую половину их брака считался отнюдь не самым богатым артистом («У нее — занавески в разводах… у меня на окне… только пыль, только толстая пыль на комодах…»). В итоге в начале 70-х Влади вынуждена была отказаться от своего большого дома в Мэзон-Лаффит и переехать в жилище поскромнее. И хотя чуть позже она вновь вернется в прежнюю обитель, но это случится уже накануне смерти Высоцкого. Влади не сможет даже ездить к мужу в Москву как туристка, поскольку это будет дорого для нее, и советские власти опять пойдут ей навстречу, беспрепятственно выдавая визы в любое время (всего ей выдадут больше 70 виз, что лишний раз доказывает, как в Москве пеклись о том, чтобы этот выгодный Кремлю брак, не дай бог, не распался).

Видимо, именно осознание того, что за их браком стоит Кремль, и было одним из поводов к тому, чтобы Высоцкий к нему решительно охладел. Он устал быть марионеткой в руках «больших людей — тузов и крезов» и только искал повода, чтобы разрубить этот узел. И вот он открыл для себя Нью-Йорк. Выбор именно этого города вполне понятен: из всех американских мегаполисов он слыл самым интернациональным, к тому же там была самая многочисленная и мощная еврейская диаспора в Америке, которая всегда готова была помогать Высоцкому во всех его начинаниях. Даже несмотря на то, что сам он считал свой кровнородственный союз (еврея и русского) смешной и странной химерой (о чем и написал в своем стихотворении 79-го года «Казалось мне, я превозмог…»).

И все же в своем выборе между русскими и евреями Высоцкий больше склонялся в сторону последних, поскольку от их прямой поддержки зависело его личное и творческое благополучие. Ведь к концу 70-х именно в США образовалось мощное еврейское содружество, которое главной целью ставило поднятие мировой волны в поддержку советских евреев. И центром этого «братства», как уже говорилось, был Нью-Йорк. Город, к которому у большинства советских граждан было отнюдь не благостное отношение (в отличие от Парижа). Вспоминались рассказы Сергея Есенина и Владимира Маяковского о «городе желтого дьявола», а также современный кинематограф (в начале апреля 1979 года на широкие советские экраны выйдет художественный фильм с характерным названием «Жестокое лицо Нью-Йорка»), Свои не самые радужные впечатления от этого города доносили до советских граждан также артисты, которые имели возможность ездить с гастролями в США, и в тот же Нью-Йорк. Вот как описывала свою поездку в этот город в 1978 году Людмила Зыкина:

«Грязь и теснота прилегающих к порту улиц и переулков казались все теми же, что и шесть лет назад. Мусор, гонимый ветром вдоль улиц, никто не убирал — мусорщики бастовали. Метро, услугами которого пользуются четыре миллиона горожан, производит отталкивающее впечатление. Вагоны в синих, оранжевых, темнозеленых пятнах испещрены к тому же всевозможными сочетаниями слов различной высоты, ширины, смысла. Несмотря на патрулирование полицейских, особенно усиленное после восьми вечера, кражи, убийства, изнасилования стали ежедневными атрибутами подземной жизни (отметим, что не только подземной: Нью-Йорк входил в конце 70-х в тройку самых криминогенных городов США. - Ф. Р.)…»

Однако Высоцкий Нью-Йорком бредил. То ли он не видел всех перечисленных недостатков, то ли они меркли в его глазах перед достоинствами этого города вроде самой большой еврейской диаспоры, которая гарантировала ему не просто хороший, а суперхороший прием и условия проживания. Ведь Высоцкий был не просто одним из самых известных инакомыслящих из СССР, но в его жилах текла и еврейская кровь. А советские евреи всегда пользовались в США повышенным вниманием. А с недавних пор (с начала еврейской эмиграции) это внимание усилилось стократно. Как писал публицист В. Богуславский:

«Предложенный товар (восставший еврейский дух) нашел восторженных покупателей (американских евреев). Ни Америку, ни евреев Америки сами по себе евреи из Союза не интересуют. Товаром стал именно дух еврейского мятежа. Евреи Америки (а с ними и евреи Лондона, Амстердама, Парижа и т. д.), чьи еврейские чувства были растревожены шестидневным триумфом (речь идет о войне «Судного дня» 1973 года. — Ф. Р.), увидели шанс на соучастие… Комфортабельная «борьба»… без особых при том усилий».

Эта «комфортабельная борьба» взяла мощный старт в США с середины 70-х. В апреле 75-го в Нью-Йорке прошла многотысячная (более 100 тысяч человек) еврейская демонстрация под лозунгом «Дня национальной солидарности Америки с евреями в СССР», возглавили которую сенаторы Джексон и Хэмфри (оба, кстати, являлись претендентами на президентство). Там же с середины 70-х начали проводиться ежегодные «воскресения солидарности с советскими евреями», в которых участвовали до 250 тысяч